Страна Гонгури. Полная, с добавлениями

— Именно затем — наш план. Не присоединение очередной территории к Красной Империи. А агрессия мирового капитала — против первого на земле государства народной власти. И — за кого будет мировой пролетариат: ведь ПОКА еще ничего не случилось, Железная Пята еще ЕСТЬ! Да, первые недели, может быть месяцы — будет тяжело. Вторжение, тяжелые бои, Социалистическое Отечество в опасности — но это сплотит и нас, отсеяв человеческий шлак! А затем вспыхнет — мировая революция! Ну а после мы возьмем этот мир — наш, по праву! Мы возглавим его как авангард человечества — и поведем, к свободе и счастью.

— Авантюра.

— А вы хотите, чтобы лет через тридцать была «демократия»? Когда толпа неизвестно кого, не профессионалов, берется судить о том, чего не знает и за что НЕ ОТВЕЧАЕТ? Собранная на несколько лет — без мысли, что будет после. Когда придет «перестройка» — будете смотреть, как разворовывают страну? Рушат все — что мы строили, не жалея себя? Смотреть в бессилии — и думать, что МОГЛИ когда-то, все изменить.

— Работаем вариант первый — или второй?

— Первый. Знаю, что твой осназ сумеет доставить что угодно куда угодно — и свалить после на анархистов-террористов. Но нам нужен — именно наш, однозначный след. Значит — бомбардировщик. Взлетевший с нашей территории — и прослеженный на радаре. Реально провести — чтобы его не сбили, на подходе?

— Вряд ли там будет, серьезное ПВО и «с пальцем на курке». Все ж мирное время — и не военный объект. А истребители — не смогут, до точки. Реактивный, дальний, «шестнадцатый». Что будет — с экипажем?

— Печально, но придется… Вы предпочли бы, чтоб они после давали показания — ОТ КОГО получили приказ? Ваши предложения?

— Тогда — у «ягодки» не раскроется парашют. Взрыватель сработает — на заданной высоте. А самолет отлететь — не успеет.

— У вас уже есть — надежный экипаж? Который выполнит ЛЮБОЙ приказ? Сообщите мне фамилии — когда уляжется, подпишу на Героев, посмертно. В чем дело?!

— Тащ нарком… Командир экипажа — он ТАМ, в мире «Писем», в СССР — станет космонавтом, из первой десятки. А ведь «Письма» были опубликованы — когда он был еще мальцом! Значит — и впрямь, ТОТ мир существует? Параллельное время — где был СССР.

— Дошло наконец! Что я понял — год назад! Стал бы он — космонавтом. А после — смотрел бы, как страну распродают. Как торгуемся с суверенными казахами — за построенный нами Байконур. Как сгнобили на стапеле «Буран» — потому что так захотели США. Как с думской трибуны говорят — нужны ли нам слишком сложные технологии? Как нам предлагают — план утилизации, экономически избыточного населения. Как с нами обращаются, в мире — договор? О кей, вот наши условия? Мы всем командуем, все решаем — теперь, какие ваши предложения? Чем увидеть ТАКОЕ — уже лучше сразу, да еще прихватив на тот свет самых главных врагов! Ну а в космос — найдется у нас, кому лететь, когда дойдет дело..

Солнце закатилось совсем, стемнело. Пролетел вальдшнеп, совсем низко, прямо над головами охотников. Но никто из них — не поднял ружья.

— Лети, птичка — сказал высокий — другая у нас теперь охота! Революционная — на весь мировой капитал. Последняя!

— А если нет?

— Тогда — да сжалится над нами небо! И бог — если он есть.

_{* * *}

Серебристо-серый самолет летел в ночном небе — узкий фюзеляж с прижатыми к нему турбинами, крылья стрелой. Летел вдоль границы — под правым крылом, уже чужая земля. Где-то там были чужие истребители, поднятые на перехват — видные пока лишь точками на бортовом радаре. На перехват — если граница будет нарушена.

Кодовый сигнал — командиру вскрыть запечатанный пакет. ПРИКАЗ — и координаты цели. С отметкой «любой ценой». Это значит — собственная жизнь, менее приоритетна, перед выполнением задачи.

Сомнений — не было. Их всех учили — ради ЭТОЙ минуты. Почет, чины, все блага — все это щедро давалось им, в уплату авансом — за то, что они СДЕЛАЮТ ЭТО, когда придет час. Все было просто и ясно — выполнишь задание и вернешься, значит ты занимал СВОЕ место. Не вернешься — что ж, останется Отечество, что тебя послало: ведь такой приказ не дается зря. Ну а не решишься — значит, ты не человек вовсе, а полное г…, лишенное всякого уважения, в глазах народа, товарищей, и самого себя.

Разворот, и форсаж турбинам! Самолет вонзается в чужой уже воздух — как наконечник копья. Топлива не жалеть — чтобы не попасть в прицел истребителям. Вот, задергались отметки на экране — но отстают безнадежно, привыкли к рутине с прошлых разов, пока теперь выйдут на высоту и разгонятся — да и не угнаться поршневым «пиратам» за лучшим в мире бомбардировщиком, «серебряной стрелой»!

Мигают индикаторы чужих радаров. Где-то внизу, наверное, батареи пятидюймовых зениток задирают стволы — лишь они могут забросить снаряд на такую высоту, но не попадут, они рассчитывались на тучи медлительных «крепостей» — а не на одиночную, стремительную и верткую, стальную птицу.