Страна гор и легенд

Вдоль дороги разбросано множество мелких селений, которые обязательно включают глинобитную крепость, как правило, стоящую на доминирующем над местностью холме. Сейчас такие крепости используют под волостные управления и полицейские участки. Небольшие сады у глинобитных домов с дувалами и куполообразными крышами окружены глухой глиняной стеной. У дороги стоит несколько лавок со всякой всячиной, часто лежащей здесь, видимо, годами: выцветшие этикетки мыла «Люкс», сигареты, которые почти никто никогда не покупает, а если и покупает, — поштучно, чай, насыпанный в аккуратные горки или в жестяных банках из-под растительного жира, хна, сурьма, толченый красный и черный перец, нитки, ножницы, а то и хлеб и сладости. Народу у таких духанов почти нет, не в пример бензоколонкам, у которых сгрудились чьи-то овцы, предаются неторопливой беседе крестьяне у своего скарба. В центре всеобщего внимания — шоферы, совершающие рейсы по всей стране. Пока келинары доливают воду в радиаторы, они толкуют о делах соседей провинции, об урожае где-нибудь в Хазараджате, обмениваются новостями и рассказами о столичной жизни.

Степная равнина переходит в беспорядочно разбросанные по обеим сторонам дороги глинобитные руины. Их становится все больше, и местами они образуют целые кварталы, кое-где пересекаемые остатками высоких зубчатых стен с бойницами. Мухаммед Акбар — коренной житель этих мест — говорит, что этот заброшенный сейчас город, лежащий на полпути от Мазари-Шарифа до Балха, был заложен в середине прошлого века как предместье Балха для городской знати. Тогда Балх был нездоровым городом, часто возникали эпидемии холеры. От них укрывались в предместье Тахтапуль. Потом оно разрослось почти до размеров города с двухэтажными домами, садами и парками. Предместье было окружено двойной стеной с бастионами, но затем опять запустело.

— Хотите взглянуть на старую мечеть Тахтапуля? — спрашивает Мухаммед Акбар, и через несколько минут машина останавливается перед небольшим сооружением с куполообразной крышей и плохо сохранившимся фасадом. Однако внутренняя отделка стен и потолка мечети — декоративный цветочный орнамент в красных, синих и зеленых тонах — мне понравилась.

От Балха Тахтапуль отделяют считанные километры, и скоро дорога как бы упирается в огромный, почти правильной круглой формы холм с плоской вершиной — остатки древней буддийской ступы. Совсем близко, за небольшими пшеничными полями, видны развалины когда-то мощной глинобитной стены. Придорожная беседка с куполообразной крышей при въезде в город построена в традиционном стиле.

Бахди, Бактра, Балх — исторические названия старейшего центра Центральной Азии, в VI в. до н. э. ставшего центром богатого и процветающего бактрийского государства — центра пересечения караванных дорог через Гиндукуш в Пенджаб. «Балх — большой, знатный город, а прежде был больше и еще лучше. Иноземные племена грабили и разрушали его; в старину… тут была много красивых дворцов, много прекрасных мраморных домов», — писал в XIII в. Марко Поло. Легенды повествуют о том, что здесь родились Заратустра и основатель ахеменидского государства персидский царь Кир (550–530 гг. до н. э.).

История Балха, слава о богатстве которого доходила до многих уголков древнего мира, полна драматизма и величия. Сказочно богатая рубинами, золотом, лазуритом, скакунами, «украшение всей Арианы», как называл Бактрию древнеримский архитектор и инженер Аполлодор, вызывала зависть даже процветающего Египта.

Когда в 330 г. до н. э. Александр Македонский сокрушил Ахеменидов и поспешил к «гордости Арианы», бывший бактрийский сатрап последнего Ахеменида Бесс провозгласил себя новым персидским царем. Но уже в 329 г. до н. э. Бактрия без боя сдалась Александру, а Бесс попал в руки одного из военачальников Александра. Полководец поступил с Бессом так же, как персидские цари обходились с мятежниками: отправил его в Экбатаны (современный Хамадан), где его распяли, предварительно отрезав нос и уши. Александр провел здесь два года, но история обходит молчанием жизнь Балха того времени. По преданию, Александр женили здесь на красавице Роксане — дочери то ли правителя Балха, то ли последнего Ахеменида. Вскоре после смерти Александра погибла и Роксана вместе со своим сыном — наследником когда-то могучей македонской империи, а на месте Бактрии образовалось самостоятельное греко-бактрийское государство, культура которого вобрала в себя лучшие традиции древней Бактрии и эллинизма.

Казалось бы, Александр, правда уже после своей смерти, добился реализации идеи о слиянии эллинизма с «варварской» цивилизацией Бактрии. Однако история показала, что еще задолго до него Бактрия имела свои многовековые традиции, которые могли достойно поспорить с греческой культурой.