Страна грез

— Её зовут Кассандра О`Корин, — сказала мама, и я услышала, как дрогнул её голос. Отец внимательно смотрел на неё, а я затаила дыхание. Перед моими глазами стояла она, приложившая руку к лицу Кэсс на экране. — Если вы можете, передайте ей, пожалуйста, что её семья любит её и очень по ней скучает. Спасибо.

* * *

После проведенного вместе вечера, я ожидала, что Роджерсон покажется на следующей игре, или на вечеринке, или просто подъедет к моему дому, медленно, чтобы я успела узнать его машину и спуститься вниз. Но он ничего этого не сделал. Сначала я была удивлена, затем огорчена, а после — очень, очень зла. Рина сказала, что это нормально, практически классика. Она делилась со мной бесконечными шоколадными батончиками, говоря, что я прохожу через «фазу Восстановления». Я уже успешно преодолела фазу «Отпусти и двигайся дальше», когда снова встретила его.

Группа поддержки участвовала в одном из мероприятий, проводимых центром внеклассной работы для страшеклассников, на этот раз это был фестиваль искусств. Мы представили публике нашу новую программу для выступлений, и теперь заняли свои места в зале среди других команд, принимавших участие в фестивале. Моя спина болела, так и не привыкнув к весу тех, кто теперь опирался на меня (меня переставили на центральную позицию в пирамиде), Рина была словно с похмелья, а Келли в очередной раз поссорилась с Чедом. Мы определенно были не в самой лучшей форме.

— Думаю, им не понравилось, — констатировала Рина, вспомнив нашу тряску шимми под «My Girl» и пожилых людей, пришедших посмотреть на выступления. Они следили за нами вежливыми, но скучающими взглядами, некоторые прикладывали руки к ушам, даже не пытаясь скрыть раздражения от того, какой громкой была наша музыка. Всё выступление Келли шмыгала носом, а Мелинда снова забыла совет нашего тренера — «Притормози и не выполняй движения так резко» — и размахивала руками и ногами в своем обычном, более чем энергичном, темпе, явно напугав зрительницу с кислородным баллоном, сидевшую в первом ряду.

— Мне уже всё равно, — отозвалась я, и эти слова прекрасно выражали всё, что я чувствовала последнюю неделю. Мне уже казалось, что всё, что произошло между мной и Роджерсоном, было просто сном, та пятница вообще уже виделась мне чем-то нереальным. И это вполне могло быть правдой, вот только теперь я страдала из-за того, что отвергла Майка Эванса. Рина злилась на меня за поспешный уход всего лишь пять минут, а вот Майк неприязненно косился и поджимала губы при виде меня всю неделю. Не то что бы это сильно меня беспокоило, но из-за него я не могла забыть и Роджерсона, а значит, и всё, что произошло в его машине тем вечером.

На сцену поднялся босой мужчина с бородой, державший в руках подушку. Он бросил ей на середину помоста и сел, скрестив ноги. Я огляделась вокруг: Боу и Стюарт учили всех желающих рисовать фрукты с натуры, мама вместе с членами Ассоциации родителей помогала раскладывать на столах печенье, снуя туда-сюда от наспех устроенной в одном из помещений кухни до зала, где стояли столы с угощением. Всю последнюю неделю она была поглощена «Скандалами Ламонта», живя буквально от выпуска до выпуска, и всё, о чем она могла думать — лицо Кэсс на экране, так что никаких перемен во мне она не заметила.

Мужчина на сцене прокашлялся в микрофон. Я вздохнула. По-видимому, нас ждало его выступление, и шестое чувство подсказывало мне, что особенно захватывающим оно не будет.

— Всем привет, — мягким, густым голосом сказал мужчина в микрофон. — Меня зовут Уэйд, и я хочу, чтобы прямо сейчас каждый из вас сделал глубокий вдох, потому что за следующие полчаса мы с вами окажемся чуточку ближе к познанию самих себя.

Женщина с кислородным баллоном в первом ряду, напуганная выступлением Мелинды, теперь была не просто обескуражена — она встала, взяла плащ, легко подхватила баллон и шустро направилась подальше от сцены. Уэйд у микрофона даже не заметил поспешного бегства слушательницы.

— Я художник, писатель, танцор — и выживший. И сегодня я собираюсь доказать вам, что даже один шаг может приблизить вас к счастью и исцелению.

— О господи, — покачала головой Рина. — Пожалуй, мне нужно выкурить сигаретку-другую.

— Я с тобой, — отозвалась Элиза Дрейк, перебрасывая ремень сумки через плечо.

— Ты идешь? — подруга глянула на меня, явно торопясь покинуть площадку.

— Через минуту.

Уэйд внимательно смотрел на аудиторию со сцены, словно не видя, как она постепенно редеет, и люди подтягиваются к угощению, разложенному на столах в другом зале.

— Первое, что я хочу, чтобы вы сделали: задержите дыхание и обхватите голову руками, вот так.

Если до начала выступления художника, писателя и танцора толпа возле Боу и Стюарта была относительно небольшой, сейчас к ним присоединилось гораздо больше желающих научиться рисовать фрукты с натуры.

Через большие окна я видела Рину и Элизу, сидящих на улице, курящих и смеющихся над чем-то. Не раздумывая, я направилась к ним. В проходе мне встретилась мама с подносом, полным чашек и блюдец.