Страна грез

Чуть приоткрыв дверь конюшни, Дейзи проскользнула внутрь. Она отряхнула ноги и закрыла за собой дверь. Лошади, увидев ее, замотали головами. Когда глаза немного привыкли к темноте, Дейзи прошла вглубь. Она поздоровалась с каждой лошадью и потрепала каждую по носу.

Здесь было холодно, и пар шел изо рта. Вдалеке играла музыка. Дейзи узнала, что это западное кантри в исполнении Пэтси Клайн. Как будто Луиза играет, подумала с улыбкой Дейзи, специально, чтобы лошадям было веселее. Коридор конюшни был в форме креста. Когда Дейзи дошла до перекрестка, она почувствовала, как ее обдало теплым воздухом. Кто-то работал в углу, рядом с включенным керосиновым обогревателем.

Скаут была привязана к внешним кольцам на стенах. Она стояла посередине северной оконечности коридора, именно там, где вчера ее чистила Дейзи, и от ее уздечки к противоположным стенам тянулись длинные веревки. Дейзи не поверила своим глазам; она подумала, что ошиблась: шкура Скаут была желтой и гладкой, словно масло, а грива и хвост отдавали молочной белизной. Дейзи даже отступила от неожиданности.

Джеймс стоял к ней спиной. Вычищая Скаут щеткой, он облокотился ей на бок. Под пыльными чапсами на Джеймсе были узкие голубые джинсы. Видно было, что от старательной работы он вспотел, чему немало помог и обогреватель. Джеймс бросил свою клетчатую рубашку на пол, прямо на солому, и под блеклой черной футболкой было хорошо видно, как играют его мускулы. Дейзи, не отрываясь, смотрела на его спину и обнаженные руки.

Когда-то Скаут была его, Джеймс ухаживал за лошадью, которую подарил Дейзи, когда она приехала жить к нему на ранчо. Она видела, как Джеймс чистил желтую шкуру животного с силой и любовью. Он делал то, что должен был делать до приезда Дейзи.

— Красивая лошадь, — заговорила она.

Джеймс ответил не сразу.

— Паломино, — отозвался он, не поворачиваясь. — Официально зарегистрированная порода.

— Она сильная. — Дейзи сделала шаг вперед, — очень сильная.

— Я знаю, — ответил Джеймс.

Дейзи подошла и встала рядом с ним, чтобы погладить лошадь по шее. Скаут тихо заржала и наклонила к ней голову. Дейзи почесала ей ухо. Она взяла щетку из ведра, и Джеймс поймал ее за руку.

— Мне пришлось приехать, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза.

— Не могу поверить, что вижу тебя. — Джеймс продолжал держать ее за руку. Он сильно тряхнул головой, будто хотел отделаться от видения.

— Я тоже, — проговорила Дейзи, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. — Джеймс Такер.

— Дейзи Такер, — произнес Джеймс. — Я очень рад тебя видеть.

— Скаут так постарела… — Дейзи осторожно высвободила руку, поглаживая лошадь.

— С ней все будет в порядке. Она сможет все преодолеть, — ответил Джеймс, и Дейзи знала, что он говорит не о Скаут.

— Сейдж, — произнесла Дейзи, и ее голос дрогнул. Она погладила Скаут еще немного и опустила руку.

— Ты сказала, что лошадь сильная? Сейдж сильная. Она посылает мне фотографии, письма; не сидит дома, а ходит в походы, катается на каноэ. — Джеймс с гордостью говорил о своей дочери, и его взгляд стал светлее. — Она может о себе позаботиться.

— Ей всего лишь шестнадцать.

— Дейзи…

Она почувствовала, как внутри у нее все задрожало, и Дейзи пришлось сделать шаг назад. Когда Джеймс дотронулся до ее щеки, она дернулась.

— Это из-за меня, — произнес он. — Ты так думаешь?

— Я ничего не думаю, — ответила Дейзи. — Я просто хочу, чтобы она вернулась невредимой.

— Я думаю о том же.

Так они продолжали стоять лицом к лицу. Дейзи заметила морщинки на загорелом лице, отметины от волнения вокруг его голубых глаз. Волосы подернула пелена седины. Она искала молодого человека, дерзкого молодого ковбоя, которого когда-то любила, но его здесь не было.

— Дейзи, — прошептал он.

— О, Джеймс. — Дейзи покачала головой.

Внезапно он подошел к ней и обнял ее так крепко, что все тело Дейзи пронзила боль. Она вскрикнула, и Джеймс прижал ее к себе еще сильнее. Дейзи знала, что он хотел поддержать ее, утешить, но сейчас она ощущала лишь ненависть к себе за неумение прощать, даже после этих тринадцати лет.

— Я думала… — попыталась сказать она.

— Что?

— Я думала, что время все смягчит, — произнесла она, дыша ему в грудь.

— Дейзи… — прошептал Джеймс. — Нет, ты так не думала.

— Правда думала.

— Ты не могла так думать, — снова возразил он. — Ты же знаешь, что время все делает только крепче. Как кости и камни, Дейзи. Ты работаешь с ними каждый день. Вот — правда, и я это знаю. Не думай, что я обманываю себя; я знаю, почему ты здесь.

— Из-за нашей дочери, — проговорила Дейзи, хватаясь за старую футболку Джеймса. — Только поэтому.

— Я знаю, — ответил Джеймс.

* * *