Страна грез

Я-вау-тсе добралась до башни раньше Эш. Когда Эш подошла к ней, она не нашла двери, и не увидела даже следов женщины-духа на снегу. Снег отпечатал только одну цепочку следов - ее собственных. Башня высилась над ней, круглая, нависая, превращая ее в ничтожество своей объемистой тяжестью. Круглые стены строения были сложены из грубо отесанного камня. Они обветрились и потрескались от непогоды и времени, серые с прожилками кварца. Камни были притерты друг к другу так, что только зазор толщиной в волос показывал, где стык между ними. Не только двери не было в башне не было в ней никакого отверстия, ни даже маленького окна. Совсем не похожа была эта башня на ту, что была на карте Кэсси, - у той высоко в стене были бойницы.

Эш пнула камень ногой.

- Впусти! - крикнула она.

Ответа так и не было. С тем же успехом дом этот мог быть пуст. Эш поглядела назад, туда, откуда пришла. От метели, через которую она прошла, чтобы попасть сюда, не осталось и следа. Вокруг одни равнины расстилались до самого горизонта, пустынные и холодные. В воздухе стояло предощущение бури. Рокотал гром - но, стой, подумала Эш, прислушавшись - разве при метели бывает гром и молния?

Нина наверняка знала бы, может ли такое быть. Нина лягушка-царевна... Эш снова повернулась к башне и ударила по камню кулаком.

- Ты должна меня взять! - крикнула она.

"С какой бы это стати?" - спросил ее бестелесный голос.

Эш отступила от стены и огляделась. Она не видела женщины-духа, но узнала голос Я-вау-тсе. Отголоски его звенели у нее в ушах.

Рокочущий шум, гром, барабанный бой или что бы это ни было, постепенно приближался. Он был еще тихий, но в нем появилось ощущение его близости. Словно барабанщики были на расстоянии одной мысли.

"Ты ни о чем не заботишься," - продолжала Я-вау-тсе. - "Жива ты или мертва, тебе все равно. Что мне проку в таком духе, как твой? Я не сниму тебя с твоего Колеса. Ты уже сама сошла с него."

- Это... это неправда.

"То, что ты ни о чем не заботишься, или то, что ты сошла со своего Колеса?"

Эш почувствовала в голосе женщины-духа насмешку, которая взбесила ее.

- И то, и другое - неправда! - воскликнула она.

"Вот как!" - отозвался бестелесный голос. - "Тогда что ты можешь мне предложить, дитя - которое так сильно заботится?"

Женщина-дух спросила это с холодной иронией.

- Да, я забочусь! - сказала Эш. - Просто...

Эш подумала о своей матери.

Она ушла.

Об отце.

Тоже ушел, по-другому, но тоже навсегда.

Она любила их обоих.

О своих друзьях.

Их можно пересчитать одним пальцем.

Кэсси.

Тетя и дядя.

Которые заботятся о ней по долгу.

Нина.

Они никогда не бежали по одной дорожке.

- Просто люди не заботятся обо мне, - сказала Эш.

"Дух, который ты предлагаешь мне, - такой же усохший, как и мой," сказала Я-вау-тсе. - "Зачем он мне?"

- Затем... затем, что я сама предлагаю его тебе.

"Это не много прибавляет ему. Хорош обмен - скудный, нелюбящий дух в обмен на дух твоей кузины, доверху полный любовью к жизни. К жизни и к тем, кто есть в ее жизни. Даже к тебе, дитя. Ее хватает даже на любовь к тебе."

- Я... Я тоже люблю ее! - крикнула Эш, поняв только тогда, когда слова эти раздались, что это - правда.

"Тогда вспоминай ее с любовью."

- Лучше возьми меня вместо нее!

"Того, что у тебя есть, недостаточно," - ответила Я-вау-тсе.

Эш упала на колени и коснулась лбом камня.

- Пожалуйста, - сказала она. - Меня должно хватить. Я - это все, что у меня есть.

Ответа не было.

- Пожалуйста...

Эш умолкла, поняв, что женщина-дух снова пропала. Она прижалась лбом к камням, так сильно, чтобы стало больно, и простояла так долгое время, замерзая, остывая; снег сыпался на ее лицо, окружая глаза и рот.

Барабанный бой почти смолк.

Эш медленно встала, сгорбленная неудачей.

Что еще могло быть хуже? Она потерпела поражение, потому что ее просто не хватило.

Ну, так это и не новость - не так ли?

Наверняка именно так и думал ее отец. И эти, за темными очками, школьные советники, которые притворялись, что заботятся о детях. И этот психиатр, к которому ее посылали тетя и дядя.

Все они были одинаковы. Все они вынесли один и тот же приговор. Она недостаточно хороша.

Дядя Джон и тетя Гвен, и они, должно быть, чувствуют то же самое, а иначе зачем они отправляли ее к врачу?

Эш сунула руки в карманы. Одна рука промахнулась, потому что карман был оторван.

Другая обхватила пальцами гранат. Эш вынула его из кармана и посмотрела на него, проследив взглядом филигрань. Что там Элвер говорил о соединении плода и серебра? Что-то вроде того, что это фетиш. Что когда они соединяются...

"Это обещает, что Колеса снова придут в должное равновесие, как бы далеко они не отошли от своих изначальных кругов вращения..."

- Ну, попробуй, приведи в равновесие... - сказала Эш фетишу.

Запрокинув руку, она со всей силы, которая только была в ней, швырнула его в стену башни. Он ударил по ней со звуком удара огромного колокола. Повсюду вокруг нее стихшая было барабанная дробь возобновилась с новой силой. Плод теперь был лишь кляксой сока и мякоти на стене, а серебряная филигрань лежала на снегу под ней.

Сок, стекающий по камням, был похож на кровь.