Страна игроков

Когда он мчался по Ленинскому проспекту, солнце только-только начинало подниматься над Москвой. Оно то скрывалось за домами, то выскакивало в промежутках между ними, и уже с утра было такое безжалостное, каким может быть разве что прожектор на вертолете убийц, преследующих свою жертву в голой степи.

Совсем недавно по проспекту прошли поливальные машины, и асфальт был еще мокрым. Но он высыхал прямо на глазах, а в воздухе, как после дождя, пахло озоном.

После двух дней нервотрепки Ребров впервые ощущал относительное душевное равновесие. Он уезжал из Москвы с таким чувством, словно ему уже никогда не надо будет возвращаться в этот громадный город, с его суетой, проблемами, постоянной борьбой за выживание, хотя, казалось, здесь всего и для всех было в избытке – жилья, еды, одежды, развлечений.

Не смог испортить Виктору настроение и представитель Союза молодых российских предпринимателей, вручавший в аэропорту билеты тем, кто собрался ехать на съезд в последнюю минуту. Этого молодого парнишку очень злило, что из-за каких-то разгильдяев ему пришлось встать ни свет ни заря, а потом тащиться чуть ли не на край света, и он не собирался скрывать свое недовольство.

Зато в самолете Ребров сидел рядом с двумя направлявшимися на съезд директорами каких-то сибирских предприятий, и в этих людях было столько приторного дружелюбия, что явно не хватало оставшегося в аэропорту кислого парнишки, чтобы не заработать диабет. Виктор опасался, что соседи, узнав, что он журналист, сразу перескочат на обсуждение совсем еще свежей истории – смерти главы компании «Русская нефть», однако, оторвавшись от повседневных дел, директора не собирались забивать себе голову грустными вещами.

Несмотря на утро, соседи попивали коньячок и трепались о женщинах, о рыбалке, об отдыхе на Средиземном море, который с началом экономических реформ в России и упрощением процедуры выезда за границу становился все более и более популярным среди состоятельных российских граждан. Иногда к ним подходили перекинуться парой словечек другие пассажиры. Виктор понял, что это тоже руководители каких-то предприятий, и все они были знакомы друг с другом по прежним подобным мероприятиям.

Через два с половиной часа самолет приземлился в Сочинском аэропорту. А еще через час всех участников съезда привезли на автобусах в гостиницу, расположенную в ста метрах от моря и утопавшую в буйной кавказской растительности.

Реброва поселили в небольшом одноместном номере с неновой мебелью и с многочисленными пятнами на ковре, креслах и даже стенах. Их происхождение определить было довольно трудно, но они почему-то навевали мысли о многочисленных человеческих пороках и слабостях. Зато вид из окна с лихвой компенсировал все недостатки его временного жилища.

Когда Ребров вышел на балкон, он увидел спокойное, ослепительно сверкавшее тысячами солнечных бликов Черное море. К воде круто спускались густо поросшие горные склоны, а если посмотреть влево, то взору открывалась засаженная цветами долина практически пересыхавшей в это время года речки. Прямо у ног Виктора, как кастаньетами, постукивали жесткими листьями две роскошные пальмы, чутко отзываясь на малейшее дуновение ветра.

На соседний балкон вышла высокая, стройная молодая женщина с короткой стрижкой. Ребров обратил на нее внимание еще в самолете. Она посмотрела на него и дружелюбно улыбнулась.

– Добрый день, – кивнул Виктор. – Если я не ошибаюсь, вы тоже приехали на съезд заблуждающихся в своем возрасте предпринимателей.

– Почему заблуждающихся? – засмеялась симпатичная соседка.

– Я знаю, что съезд проводит некий Союз молодых российских предпринимателей. Но большинство из тех людей, с кем я летел из Москвы, могут показаться молодыми только в сравнении с моей девяностолетней бабушкой.

– А вы раньше не сталкивались с этой организацией? – поинтересовалась женщина, которой, как прикинул Ребров, было лет двадцать семь-двадцать восемь.

– Нет.

– И Алексея Большакова вы тоже не знаете?

– Мне только говорили о нем, – сказал Виктор.

– Тогда все понятно… – покивала она, продолжая изучать Реброва с приятной улыбкой на лице. – Собственно говоря, Большаков все это дело и закрутил. В свое время он был крупным комсомольским функционером и с воодушевлением строил коммунизм. А когда комсомол приказал долго жить, он быстренько организовал под себя Союз молодых российских предпринимателей и стал строить капитализм. Чтобы его переход из комсомола выглядел прилично, он вставил в название союза слово «молодых», хотя Алексею, конечно, до лампочки, кто входит в его организацию. Для него важна сама структура, которая помогает ему находиться на плаву.

– Ценная информация. Спасибо… Кстати, меня зовут Виктор. Виктор Ребров. Я – журналист. Из «Народной трибуны».

– Маша Момот, – в свою очередь представилась соседка. – Мы – коллеги. Я из «Московских новостей».

Женщина протянула руку через перила. Несмотря на жару, ее узкая ладонь оказалась прохладной и твердой, как у манекена.