Страна Изумрудного солнца

Она развернула пилотское кресло. Оба ее спутника проснулись, причем голова Тлемлелха лежала на плече у Лиргисо, словно и не было между ними мордобоя. А Лиргисо, насколько позволял разобрать полумрак, выглядел намного лучше, чем в начале их пребывания во Флассе. Отек в нижней части лица рассосался почти без остатка, да и губы, слегка припухшие, с запекшимися трещинами, приобрели более-менее нормальный вид. Энбоно способны к быстрой регенерации или это воздействие Фласса?

– Тина, куда мы движемся? – спросил Тлемлелх.

– Не знаю. Хорошо, если к берегу.

– А я догадываюсь, – усмехнулся Лиргисо. – Что мы делаем, если хотим пообедать и имеем банку с консервами?

Тина сообразила, куда он клонит, но промолчала.

– Вскрываем банку, – выдержав паузу, продолжил Лиргисо, – чтобы добраться до содержимого. Увы, дорогой Тлемлелх, мне сдается, Фласс тащит нас туда, где у него хранится набор консервных ножей.

Тлемлелх содрогнулся, его слуховые отростки судорожно свернулись – Тина уже уловила, что у энбоно этот непроизвольный жест выражает страх, и притом достаточно сильный.

– Лиргисо, ты так доиграешься, что тебе опять физиономию разобьют, – предупредила она.

– Вряд ли, кхей-саро. Когда я не связан, я дерусь лучше, чем несравненный Тлемлелх.

– Это и я могу сделать. Хочешь продемонстрирую?

– Неужели я даже вас напугал, великолепная кхей-саро? – Его подвижное треугольное лицо исказила гримаса, выражающая, видимо, то ли преувеличенное удивление, то ли иронию, а может, и то и другое вместе. – Вот уж не тешил себя столь смелой надеждой…

– И правильно, что не тешил. Меня ты не напугал. Но я не люблю, когда в моем присутствии бессмысленно запугивают других… – Она чуть не сказала «людей», но запнулась.

– Почему бессмысленно? – запротестовал Лиргисо. – Пугать Тлемлелха – это же интересно! Это меня развлекает. И вы тоже могли бы поразвлечься, слушая нашу пикантную беседу…

– Или ты заткнешься, или я тебя ударю.

– Сдаюсь, изумительная кхей-саро. Если меня ударите вы, мне снова придется припасть губами к неживой и бесчувственной плоти медавтомата, а я всегда предпочитал живую и чувственную плоть.

«Боюсь, что я его все-таки стукну. Не сейчас, так потом».

– У вас есть медавтоматы?

Она адресовала вопрос Тлемлелху, но тот все еще пребывал в оцепенении. Консервные ножи не шли у него из головы, он лишь сейчас в полной мере осознал, что от Фласса его отделяют только не слишком толстые стенки аэрокара.

– Они есть у вас, кхей-саро. – Лиргисо говорил вежливо и вкрадчиво – видимо, хотел помириться. – Нашим ученым пришлось их модифицировать в расчете на нашу физиологию. Все машины, которые используются на Лярне, укомплектованы двумя медавтоматами – для людей и для энбоно, патрон об этом позаботился. Патрон всегда заботится о своих союзниках и об интересах энбоно, пусть Тлемлелх и падает в обморок при одном звуке его имени… Извините, изумительная кхей-саро, я не хотел, само вырвалось! – Он слегка свернул слуховые отростки и заслонил лицо откровенно театральным жестом, а потом, опустив руку, закончил: – Разумеется, я воспользовался медавтоматом и привел себя в порядок, перед тем как возлечь на ложе наслаждений. Вы не видели, потому что отвернулись.

– Лиргисо, я немного знакома с твоим патроном. Ты действительно ему доверяешь?

– Разве можно кому-то доверять, кхей-саро? – улыбнулся Лиргисо. – Впрочем, патрону я доверяю, насколько я вообще на это способен. Он пожертвует кем угодно, только не энбоно.

– Один раз он уже устроил вам геноцид.

– Даже самые искушенные умы не застрахованы от ошибок. Он сожалеет об этом и хочет исправить причиненное зло.

– Как именно? Он ведь ничего не сделал для того, чтобы установить контакт между Лярном и Галактической Ассамблеей. Вы живете в полной изоляции, хотя давно уже могли бы получить реальную помощь.

– О, у патрона более широкие планы. После реализации его проекта наша раса получит не помощь, а власть над остальными расами.

Воцарилось молчание, потом Тина прошептала:

– Все-таки Руческел сумасшедший…

– Простите, кхей-саро, как вы сказали? – переспросил Лиргисо.

– Виллерт Руческел. Такое имя носил ваш патрон, когда я с ним столкнулась.

– Слишком смелую игру иногда можно перепутать с безумием.

– И наоборот, – хмыкнула Тина.

– Тина, а нельзя по каким-нибудь приборам в этой машине определить, куда мы движемся? – тусклым голосом спросил Тлемлелх.

– Определить нельзя, но не исключено, что к берегу.

– Ты уверена? – Он немного оживился, даже скрученные слуховые отростки нерешительно распрямились.

– Если не получается открыть консервную банку, ее выбрасывают за ненадобностью.

– Тогда я выпью глоток напитка, дарующего отдых от мучительных переживаний.

Он поднялся с ложа, взял свой золотой бокал и извлек из рюкзака маленькую каплевидную фляжку молочного стекла. Выглядел он чуть приободрившимся, однако руки дрожали.

– Слиионгх, – примерно так переводчик интерпретировал произнесенное им название. – Если выпить его больше некой нормы, сердце само перестанет биться. Но не у меня… Я слишком часто употреблял слиионгх, поэтому столь малая доза меня не убьет.