Страна кленового листа - начало истории

Солдаты сразу же приступили к строительству укрепленных фортов вдоль границ поселений и особенно вдоль реки Ришельё. Отсюда было удобнее всего вести военные кампании против ирокезов. Эти же укрепления служили для отражения попыток голландцев и англичан занять французские колониальные владения. Когда обнаружилось, что среди солдат и офицеров есть несколько протестантов — гугенотов, церковь и гражданские власти сделали все возможное для обращения их в католичество. Дело в том, что гугенотам еще со времен кардинала Ришельё запрещалось селиться в Канаде. Власти опасались, что гугеноты, не раз бывшие на стороне Англии в ходе религиозных войн в Европе, и здесь, в Северной Америке, могут оказаться в союзе с более сильным соседом — английскими колонизаторами. Однако, закрыв для французских протестантов путь в Канаду, колония лишилась в лице их деловых и предприимчивых представителей недостающих ей людских ресурсов, а также капиталов.

Получив военные подкрепления, французы решили начать военную кампанию против индейцев. Первой жертвой они выбрали могауков. В январе 1666 г. 600 солдат и несколько десятков поселенцев из Монреаля двинулись к деревням могауков. Заплутавшись в лесах, армия вернулась через некоторое время в Квебек, потеряв 60 человек, замерзших и умерших от болезней и голода, и несколько человек, убитых индейскими стрелами в стычке с группой охотившихся индейцев.

Следующий поход французы предприняли против ирокезов, несмотря на то, что от ирокезов поступило предложение о перемирии. Разрушив несколько деревень и объявив земли индейцев королевскими владениями, колонизаторы заставили Союз пяти ирокезских племен согласиться с теми условиями мира, которые выдвинули они.

Не рассчитывая на длительное мирное сосуществование с коренными жителями, колонизаторы всячески старались разжигать вражду между племенами и держать их в состоянии страха. Так, в 1670 г. губернатор Новой Франции Курсель на вооруженном судне проплыл по озеру Онтарио, желая показать ирокезам, что залпы французских пушек и ружей могут достичь и этих далеких мест.

Во времена Талона в Новой Франции сложилась та социально-экономическая и политическая структура, которая просуществовала с некоторыми изменениями до конца французского господства в Канаде.

Верховная власть в колонии принадлежала королю. Все важнейшие решения относительно судеб колониального владения принимались в Париже. Однако при огромных расстояниях (обмен посланиями занимал почти год) и оторванности Канады от метрополии местные власти оказывались фактически бесконтрольными и полновластными.

Важнейший пост в колониальной администрации занимал губернатор. Это был всегда дворянин и военный. Он представлял короля, и его действия не подлежали обсуждению. Он мог в любой момент отменить решения, принятые интендантом, судебными властями и прочими чиновниками, касающиеся внутренних вопросов. Главной заботой губернатора являлись оборона колонии и налаживание отношений с индейцами.

Второй по значению была в колонии должность интенданта, ответственного за гражданскую администрацию колонии, отправление правосудия и финансы, а также за хозяйственные дела. Интенданту предписывалось поощрять деятельность поселенцев по расчистке новых земель, разведению скота, освоению новых культур. В королевских инструкциях Жана Талона говорилось, что он обязан всеми способами «содействовать поселенцам в их занятиях торговлей и коммерцией, ибо только они могут принести достаток в колонии и способствовать семейному процветанию»^{27}.

Королевский совет, куда входила верхушка колониальной администрации, епископ и пять назначаемых членов, превратился по сути дела в совещательный орган при губернаторе и исполнял функции высшего судебного органа.

На территории колонии действовало французское феодальное право. Правосудие на местах отправлялось судьями, прокурорами и приставами. Приговоры нередко выносились очень суровые, вплоть до четвертования и смертной казни.

В 1669 г. была создана ополченческая милиционная служба для всех физически здоровых мужчин. В каждом округе (дистрикте) главой местного ополчения являлся капитан милиции, который, наряду с сеньором, нередко единственный представлял колониальную власть на местах. Он следил за соблюдением законов и указов, выполнением различных повинностей, как, например, работ по строительству и ремонту дорог и мостов.

Подавляющая масса населения не пользовалась никакими политическими правами. Постепенно были уничтожены даже выборные должности синдиков. В 1673 г. Кольбер сообщил губернатору Фронтенаку, что, «как только колония станет сильнее, чем в настоящее время, необходимо будет потихоньку упразднить синдиков, которые представляют запросы от имени всех абитанов (крестьян. — В. Т.). Лучше, если каждый человек будет говорить за себя, чем один будет говорить за всех»^{28}.