Страна клыков и когтей

Господин, нет, пока нет.

Это неприемлемо.

Господин, я стараюсь.

Стимсон, пойми же наконец, насколько для меня бессмысленна эта фраза. «Я стараюсь». Мне нет дела до того, что ты стараешься. Старания ничего не стоят. Нам требуется фон Тротта. Остальные в этой своре профессиональных бездельников слепы и глухи, и понимание придет к ним слишком поздно. Лишь этот старик как будто угадал что-то о происходящем, и это сильно его встревожило. Но уверен, если мы поговорим, его омраченный ум найдет успокоение. Как только он услышит, что слышал ты, как только узнает истину о голосах у него в голове, о видениях у него перед глазами, то сможет привести остальных. Он станет рупором. За исключением редких ситуаций, мой голос лучшее орудие, чтобы заставить оппонента изменить свое мнение. И именно фон Тротта, мудрый старый еврей, дитя мудрых старых евреев услышит и поддастся. И я в точности знаю, как завести с ним разговор. Однако именно тебе предстоит подготовить его, заронить в нем мысль о таком разговоре. Я этого не могу.

Господин, я понятия не имел, что столько людей в двадцатом веке умерли насильственной смертью. Я потрясен. Я понимаю. Ваши слова придают мне мужества. Я хочу услышать то, что слышите вы. Я хочу разделить бремя. Я договорюсь о встрече, как вы просили.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК ОСТИНА ТРОТТЫ

20 МАЯ

Я уже не способен принимать решения. Не в состоянии связно мыслить. Эту способность я утратил. Стоит мне закрыть глаза, передо мной встают невыносимые картины. Сегодня утром я едва не забил до смерти свою собаку. Бедняжка. Она все скулила, просила попить, поэтому я встал с кресла и врезал ей по ребрам, и еще, и еще, пока она не затихла. Служанка застала меня с собакой на коленях. Она позвонила ветеринару, а тот просто перезвонил мне и сказал, что поставил в известность общество защиты животных. Не мог же я сказать им правду, не мог же сказать, что пинал не собаку, а еврея. Мысленно я пинал еврея, который умолял отдать труп его жены. Боже, Боже, Боже…