Страна клыков и когтей

И последнее перед тем, как я приму еще таблетку перкоцета от боли в спине и провалюсь в дрему. Роджерс, возможно, влиятелен, но не всемогущ. Тридцать лет он боролся с руководством телесети за контроль над этой маленькой передачей, у которой есть свои офисы на двадцатом этаже здания в центре Нью-Йорка, и которая отделена от основной корпорации, ведь остальные собраны в запутанном и кошмарном термитнике в нижнем конце Гудзон-стрит. Мы называем это место вещательным центром и постоянно чувствуем обращенное против нас оттуда злобное давление. Тридцать лет телесеть пыталась утащить Роджерса назад, в свою трясину, диктовать условия, даже отобрать «Час» и придать ему более молодежный характер, и столько же лет благодаря феноменальному рейтингу Роджерс умудрялся отражать нападки врага. Но, да будет вам известно, в значительной степени мой стресс проистекает из малоприятного ощущения, что мы понемногу проигрываем битву. Роджерсу за восемьдесят, и он не вечен. Старость подкрадывается ко мне, к Принцу, даже к Дэмблсу. И сеть видит, сеть знает. Когда пробьет час, она ударит без жалости, отмщение будет скорым и ужасным, и корпорация отберет все, что мы построили, чтобы отдать пещерным людям, дуракам, корыстолюбцам и развратникам.

Ну вот, теперь я официально депрессивен. Благодаря вам, доктор. Конец.

Тротта.

5 ОКТЯБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК, ПОЗЖЕ УТРОМ

Вот что гнетет меня сегодня утром: разговор с Эвангелиной Харкер перед ее отъездом в Румынию. Брал ли я хотя бы раз во Вьетнам оружие? Ей очень хотелось знать. Она сказала, что жених спросил ее, а она не знала, что ответить, но у меня возникло такое чувство, что тут кроется нечто большее. Она тревожилась из-за поездки. Она опасалась осложнений. Обычно я не люблю говорить о том времени, но она милая девочка, и я ответил на вопрос. Я сказал, что оружие при мне было лишь однажды. Это было в Кхе-Сане. Как-то раз мне посоветовали взять для самозащиты пистолет, и я послушался. Тот же человек сообщил, что некие элементы в контингенте США могут попытаться подстроить несчастный случай. Я так и не узнал правды, но пистолет до чертиков меня напугал. Не знаю почему, может, потому, что я был готов пустить его в ход. С тех пор я никогда не брал в руки оружия. Больше Эвангелина вопросов не задавала. Я спросил, тревожит ли ее что-нибудь конкретное, она ответила: «Нет».