Страна коров

{…}

Великие любовники всего мира отличаются от прочих тем, что у них есть способность видеть эротизм во всем, что они делают. В беседе за ужином. В случайной встрече. В обмене взглядами украдкой. В случайном касании бедром бедра на тесном сиденье. Каждое такое происшествие есть не просто повседневное проявление существованья, а скорее акт самого по себе желанья – первый шаг к прекрасному деянью любви. Великий любовник признает, что сама жизнь есть прелюдия, каковая приближает нас к предельному оргазму вечности. И потому каждодневные изобилья жизни приобретают свою чувственную весомость, лишь когда мы признаем в них то, что они на самом деле есть. И когда сие освоено, можно выучить и больший урок: урок нахождения эротической сути в банальнейших из всех деяний. Нежданное касанье продавщицы, опускающей сдачу в вашу раскрытую ладонь. Приобретенье сырого мяса у мясника в бакалейном магазине. Обмен стеклянными бутылками с молочником. Взгляд украдкой на оголившуюся кожу, замеченный тем, кто ее оголил. Такие мгновенья иногда вознаграждаются сексом, но для великого любовника они сами себе награда. И потому смех близкого друга есть не менее функция прелюдии, нежели пресовокупленье двух жаждущих тел. Ибо ровно так же, как любовь есть вода жизни, так и жизнь есть вода любви. Не высказанная мысль. Проговоренное слово. Воображенное высказыванье. Игра-крестословица. Как жить так, чтобы эти знакомые пустяки обрели тот жгучий элемент эротизма, что присущ всему? Откройте эту тайну – и вы тоже вступите в ряды великих любовников!

Для преподавателей общинного колледжа это правда вдвойне. Ибо в царстве высшего образования эротизм присутствует – и присутствовал всегда – во всем. Применимо это и к заседанию комиссии, где голоса сочатся чувственностью. Применимо и к брифингу по аккредитации с хорошей явкой. И к фокус-группе по обсуждению образовательной политики. Эротизм заложен в прихотливых фантазиях о начальнице по другую сторону стола – ее начальственные слова так же бесплодны и холодны, как жарки и предметны ваши мысли о ней. И, разумеется, эротизм – сам акт обучения. Может ли что-либо сравниться с возбужденьем первого дня занятий в вашем первом классе, с первым касанием возлюбленного, первым взглядом, брошенным на наготу нового партнера? Не секрет, что эротизм предпочитает все первое. Однако следует ли и опытному профессору меньше трепетать от возбуждений жизни, нежели новичку, переживающему их впервые? Есть ли что-то эротичнее безудержных посулов юношеской безнравственности и нетронутой плоти? Да! И это – сдержанные посулы зрелой плоти и воспоминаний о юности! Те, кто выучил эти уроки, стали великими любовниками мира; они суть великие мировые преподаватели и величайшие испытатели жизни. А это все проникновенно и чревато, и это есть урок, выучить который нелегко. Поскольку прискорбнейшая ошибка, какую мы можем совершить, – считать нашу жизнь всего лишь самим половым актом, а не дрожащим предвкушеньем, что сообщает акту любви его величайшее значение.

{…}