Страна людей

– Свое дело? – переспросил врач, – да-да, конечно, свое дело, – повторил он. Потом достал из коробки последний тупой карандаш и с усердием, яростно начал его точить. Карандаш становился все короче, стружка разлеталась во все стороны, грифель крошился… Орлов встал и, не прощаясь, направился к выходу. Неспокойно было у него на душе. Все опять стало сложно, все запутывалось…

– А действительно, – пробормотал он, – что же производят на этом заводе?

Доктор, отложив в сторону перочинный нож, задумался. Как понять этого человека, как понять этих людей? Одни строят моря и космодромы, мысленно бороздят просторы космоса. Другие служат непонятной идее, которая осталась там, за колючей проволокой. Почему Орлов не изменился, что помогает ему? Что помогает налоговому инспектору выполнять обязанности в этой ситуации и оставаться верным своему делу? Как сохранились эти замы и их замы тоже? Правда, они теперь примкнули к остальным, таскают песок на море или играют в оркестре. Но не очень-то этим веришь – эти всегда к кому-то примыкают, почувствовав, что власть зашаталась. Они, как паразиты, – могут только пить чужую кровь. Но, как понять самого себя… Эти чертовы карандаши… Он месяц не работал врачом, не мог заниматься антивакциной и остался без дела… Все эти люди по какому-то чудесному заговору перестали болеть. После того, как они заразились – они стали абсолютно здоровы, видимо, их сознание дало им невероятные возможности сохранять тело и не болеть. Итак, он остался без дела! Пытался лечить себя волшебной терапией, читать книги, слушать музыку, но, ничего не помогало, только апатия, а еще эти чертовы карандаши. Господин, писатель! Как же ваша красота, которая спасет мир? Вы ошиблись! Вы сто лет морочили вашим читателям головы! Этой красоты хватает лишь на жалкие мгновения, но потом забываешь обо всем – и все с начала!

Доктор осознавал, что наступил кошмар! Он не мог больше справляться с самим собой – и теперь в клинике появился первый больной. Первый и последний. Чем он хуже других? Какой выход и что будет потом? Господин Орлов, вы правы, задавая этот вопрос – что будет? Об этом стоит задуматься,… пока еще остается время.

Стружка снова разлеталась во все стороны, перочинный ножичек, как маленькая блестящая молния сверкала в его руках, доводя до немыслимого совершенства гладкую поверхность карандаша, который становился все короче и короче. И казалось, это последняя его работа и жизнь длиной всего-то с короткий карандаш в руках. Внезапно в сознании зазвучала музыка балета, повторяя божественный танец, где четыре маленьких белых лебедя порхали по сцене, но и она его уже не волновала…

Глава 24

Ночь была темной, безветренной и беззвездной, без надежды когда-нибудь закончиться. Бывают такие ночи, которым не видно конца. Завод в свете фонарей казался громадным драконом, слепленным из коричневого кирпича. Чешуя его состарилась, кое-где осыпалась, колонны покосились, но изнутри пробивался электрический свет. Там шла жизнь, находились люди. Теперь наш завод снова ожил и был рад такому исходу. Его труба ночью не дымила, да, и незачем – все равно на небе не было противного весеннего солнца, и закрываться от его назойливого внимания не было нужды. В огромных цехах внимательной рукой сторожей был потушен свет, чтобы люди, находящиеся здесь, могли законно отдохнуть после трудового дня. Каждый находился на своем рабочем месте. Каждый не мог его покинуть, будучи прикованный тонкой цепью. Зато все имели право на трехразовое питание, возможность с разрешения сходить по нужде и главное имели право на труд, а еще и на сон. Все эти права были соблюдены по отношению к трудящемуся человеку. Кроме того, не нужно было рано просыпаться, готовить завтрак, добираться до рабочего места – все было продумано и соблюдено, все было для них, этих немножко прикованных людей…

Кто-то спал на лавках, приставленных к станкам, кто-то положил матрас, принесенный заботливой рукой хозяина, прямо на станок. Было уютно, тепло и хорошо. Главное, этот цех, как никогда, сплачивал людей, не давая о чем-то задумываться. Тяжело – когда ты один, когда все вместе и эта цепочка у всех одинаковой длины, так намного легче…

– Ты спишь? – спросил Зайка Малыша. Им повезло, их станки находились рядом, и они могли легко общаться – все было продумано справедливым хозяином, дабы не разбивать счастливую семью.

– Нет, – с какой-то тихой радостью ответила она.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О тебе.

– А я о тебе… Тебе удобно? – спросил он, немного помолчав.

– Да, милый, очень… Все хорошо.

– А что ты думаешь обо мне? – спросил он.

Она смотрела в высокий потолок, и глаза ее счастливо блестели, отражаясь от лампочки, которая вдалеке мерцала тусклым светом.

– Думаю, что ты пока не знаешь одну замечательную новость.

– Какую? – нетерпеливо спросил он.

Она повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза и тихо прошептала:

– У нас будет малыш – у нас будет маленький Зайка.