Страна мечты

Сколько надежд возлагалось на эту битву! Никогда еще Япония не собирала такую силу на море, девять авианосцев, четыреста пятьдесят самолетов, это было больше, чем при Перл — Харборе и Мидуэе! И еще триста самолетов — на Гуаме. Причем в воссозданной Первой Дивизии — «Тайхо», «Секаку», «Дзуйкаку» — истребительные эскадрильи были полностью перевооружены на «Рейсены», давно ли он, Мори Танабэ, самолично испытывал этот «клинок небес», ни в чем не уступающий «хеллкету», сохранивший все достоинства своего славного предка «зеро», но избавленный от многих его недостатков? Но все пошло прахом из‑за бездарей и неумех!

Где они, те легендарные повелители небес, принесшие Японии славу Перл — Харбора? В воздушном бою каждый стоил двух американцев — а бомбардировщики, на полигоне отрабатывая по старому линкору — мишени «Сетсу», девяткой добивались девяти попаданий — и все они сгорели при Мидуэе, и над Гуадаканалом. Остались очень немногие — как сам Танабэ, тогда бывший рядовым пилотом на «Хирю». А прочие, пришедшие им на смену — нет таких ругательств, чтобы их охарактеризовать! На последних учениях считали за хороший результат, если девятка пикировщиков имела одно попадание на всех!

И ведь это были лучшие — из худших. Чтобы укомплектовать авиагруппы, взяли даже инструкторов из летных школ. И дали им лучшее, что могла найти Япония — сенсей Хорикоши — сан действительно сделал Истребитель, который он, Танабэ, сейчас проверил в бою, пятерых гайдзинов сбил он днем, и пятерых вечером, крутясь в воздухе, как подлинный мастер боя между вражескими клинками — вот только клинков этих было слишком много, а таких мастеров, он один!

Гайдзины хитры, они умеют воевать толпой, четко прикрывая и поддерживая друг друга. Несколько раз Танабэ, уже почти поймав в прицел неуклюжую тушку «хелкета», должен был отвалить в сторону, поскольку другая пара гайдзинов заходила ему самому в хвост. Если бы не гений Хорикоши, сделанный им самолет позволял стрелять из казалось бы совсем неудобного положения, оборвав маневр на половине, не сваливался при этом в штопор, сохранял устойчивость в воздухе — то вряд ли Танабэ удалось сбить хотя бы одного. Но американцы еще не знали особенностей «рейсена», вели бой, как против обычных «зеро». Однако и эти недоноски из последнего пополнения, тупые дети демонов, тоже не использовали всех возможностей новой машины! Дай самый лучший меч деревенскому увальню, он будет махать им как дубиной. И конечно, проиграет бой.

Вообразившие себя истинными самураями — сыновья лавочников, пришедшие в армию в эпоху ее безудержного роста, они искренне мнили себя, и старались быть самураями больше настоящих самураев! Прицепив фабричные новоделы, похожие на катаны, они впитали в себя самурайский гонор, и внешние черты, но не дух! Верно, что погибнуть в бою, и сразу отправиться в сады солнцеликой Аматерасу, куда почетнее, чем умереть в старости в своей постели. Но это не значит, что в битве надо желать умереть, а не победить! Иначе зачем нужно высокое искусство бусидо, включающее в себя владение всеми видами оружия, и долгие изнуряющие тренировки — ведь и без того можно просто подставить шею под меч врага! Истинный самурай должен без устали совершенствовать свое мастерство, и не бояться смерти — что совсем не означает, стремиться к ней! Но эти бездари, желающие получить все и сразу, совсем не желали понимать, слушали, и не слышали! Встать и умереть — и тотчас же предстать перед Аматерасу — для них было проще, чем долгий и утомительный путь оттачивания своих умений и развития духа! Вместо победы, они погибли — о, боги, когда он, Танабэ, предстанет перед Солнцеликой, то будет умолять ее, не нужно мне место в твоих прекрасных садах, но изгони оттуда недостойных, ради жизни страны Ямато!