Страна Муравия (поэма и стихотворения)

Тихо в бороду свищет Никита,
По усадьбе один бредет.
На отлете в срубе покрытом
Бабьим голосом кто-то поет.

Заглянул он в створки пустые,

Видит, печку кладет печник.
Со слезинкой глаза голубые,
И большое радушие в них.

Он поет, обрызганный глиной,

И Никиту манит рукой,
И, закончив припевок длинный,
"Здравствуй, здравствуй, — сказал, — дорогой."

"Что ж, в колхозе?" — спросил Никита.

— Нет, пока еще нет, сынок.
Вот уж скоро семьдесят лет
Не в колхозе, и горя нет.

— А богатство, гляди-ка, у них!..

— Ну ты, что! — замахал печник. — 
Не в богачестве счастье, сынок.
Был бы хлеба кусок,
Да водицы глоток,
Да изба с потолком,
Да старуха под боком.

Я, сынок, тебе вот что скажу,

Лет полсотни по свету хожу.
Не дал бог мне здоровой семьи:
Незадачные детки мои.

Первый разумом слаб, а другой

Не владеет правой рукой.
А старуха глазами убога — 
По стене идет до порога.

Три калеки, сынок, у меня...

И хожу до последнего дня.
До последнего в жизни дыхания
Добываю на всех пропитание.

А под праздник расчет получу,

В лапти — скок! — и домой полечу.
Прилетаю к ночи домой,
Тут и, Господи боже ты мой,

Тут и праздник у нас, и престол,

Тут сажу я старуху за стол.
А обапол садятся сыны
Сын — с одной стороны,
Сын — с другой стороны.

Вместе детки сидят и родители.

И большие мы песен любители.
И сидим мы вот так за столом,
И любимую нашу поем.

Как сижу за решеткой я в темнице сырой,

Подлетает к решетке орел молодой.
Он зовет меня взглядом, зовет криком своим,
Он мне вымолвить хочет: давай улетим.
Полетим мы, товарищ, в далекие края,
Где счастливая доля, удача твоя.

В хороший золотой денек

Лугами, лозняком
Шагал Никита Моргунов
На церковь прямиком.

Зубчатый лес темнел вдали,

Кучнели облака.
И нитки белые плыли.
Плыли издалека.

И все, что думал, что смотрел,

Смешалось, точно сон.
А хлеб, он вырос и созрел
И хлебом пахнет он.

Село. Ограда. Все как встарь.

Молись, кому не лень.
Но в сторожа небось звонарь
Пошел за трудодень.

Поповский домик.

Сельсовет. Обшарпанный порог.
И запах памятный тех лет
Махорки, паленых газет
И грязи от сапог.

И в комнате, один душой,

Парнишка за столом,
Сидит и пишет, как большой,
И ноги босиком.

— Тебе Петрова? Нет его.

Должно быть, на гумне...
А что касается чего,
То обратись ко мне.

Любой вопрос и всякий факт

Через меня идет:
Рожденья акт, и смерти акт.
И от жены развод.

Могу с одною развести,

С другою записать.
И номер в книгу занести,
И припаять печать...

* * *