Страна мыслителей

видно, старался, что умаялся окончательно. А как умаялся, так и вовсе ошалел. Ишь ТЫ, просить помощи вздумал, и у

кого, у родимой милиции. Думал емy и проскочит... Ну и что, докричался! Вначале накостыляли. А как от обиды скулить

начал, то и вовсе забрали. Видно, в карцер повели, чтобы

окончательно привести в чувство. Как увидел Свеклин это, то

понял, наконец и он, что с милицией шутки действительно

плохи. А как понял, то весь сон как рукой сняло, более уже

не сомкнул глаз, все ждал, что же еще будет. А далее было

вот что. В десять утра, как и положено, пришел судья и начал

разбирательство. Свеклина вызвали одним из первых. И хотя

Свеклину было страшно, oн решил стоять намертво, то есть

сознаваться OH нe хотел ни в какую. Но никто от него

признания, похоже, и не требовал. Судье, оказывается, было

достаточно показаний постнорожего и его напарника, хотя и

они не могли утверждать доподлинно, что Свеклин

действительно торговал книгами. Судья под свою

ответственность, на основании одних косвенных улик, вынес

Свеклину обвинительный приговор. Гласивший:

Конфискация оставшегося товара и штраф в размере ста

pyблeй за нарушение правил торговли. И хотя Свеклин подал

жалобу районному прокурору, решение судьи осталось в

силе. Из прокуратуры ответили, что судья поступил

- 357 -

абсолютно правильно. С этого дня Свеклин четко усвоил для

себя следующее правило: спорить с милицией беспoлезно, с

ней надо не спорить, а попытаться договориться.

17.07.90

СИЛА АВТОРИТЕТА.

Когда известный Питерский прозаик Терентий Х, принес

очередной свой шедевр в Издательство, главный редактор

только и сказал:

- Премного благодарен Терентий Мефодьевич, будем

печатать.

- Да вы хоть чуток взгляните, может кое-что надо

подправить.

- Нет-нет, - отнекивался редактор,-я вам полностью

доверяю.

-И все-таки,-настаивал писатель.

-Хорошо,-сдался редактор,-давайте.

Рукопись романа. « Когда на карту поставлено все.»

Он не мог вспомнить ни дня, когда бы не чувствовал себя

таким усталым. Но это была не просто усталость-чересчур

мягкое слово для определения того состояния, в котором он

находился сейчас, - на этот раз он испытывал не только

физическое недомогание, он был полностью опустошен

душевно. Постоянно находиться в состоянии войны-это еще

можно понять, но это было еще не все. Бессмысленность?

Правильным ли было назвать это так? Допустим, он просто-напросто ошеломлен, видя, как враги снова объединяются

после его жестоких ударов. Вероятно так. Ощущение

бессмысленности может быть тягостным для духа , когда

- 357 -

ввязываешься в жестокий бой.

Армейские психологи охарактеризовали его как человека, обладающего полной властью над самим собой, но черт

возьми, что это значит ? Может это зависит от того, что

подразумевают под этой властью ?? Хороший полководец

использует не только боевые возможности своих сил, а также

и своевременное их сдерживание. Он не посылает простых

стрелков против бронированного конвоя, если только он не

сумасшедший или же не страшно отчаянный или, просто-напросто ,если он не идиот. Да что же собственно надо

подразумевать под этой властью? Властью над самим собой. Наверное это тайна, существующая с тех незапамятных

времен, когда человек стал действовать. Возможно это что-то

связанное с внутренним видением собственной ценности.

Должен ли хороший полководец, обладающий такой властью

предаваться всевозможным, рискованным и тщеславным

предприятиям, если его внутреннее видение исходит из

высокой собственной ценности? Возможно, если положение

невероятно отчаянное.

Степан Петров легко уживался с самим собой. Это не было

тем, что составляло проблему. Его никогда не тянуло к

самоубийству или самопожертвованию. Проклятая проблема

была в том, что положение было действительно отчаянным,

невероятно отчаянным, и Петрову было очевидно, что

положение усложняется. Он попытался еще и еще раз, только

Бог знает, как он старался изменить ситуацию.

Он наносил удары по врагам везде, где бы он не находил

их, и любым оружием, которое имелось у него в руках. И

даже если он не выиграл ни одного сражения и не одной

стычки, то это не означает, что он проиграл эту проклятую

войну. Сознавать это было тяжело. Такое бремя раздавит

кого угодно.

Бессмысленность? Как Дон-Кихот в известном сражении с

ветряными мельницами. На кой черт все это нужно?!

Кемаль говорил ему: « Ты победишь, попытайся понять

это, и ты победишь. Остальное – чистка, это мы и сами

сделаем.»

Конечно, теперь война была окончена, осталась эта грязная

- 357 -

чистка. Петров пошел на это, и он сделал это не потому, что

это было правильно, а потому, что он хотел сделать это.

Он устал, устал от войны, пресытившись своей властью над

самим собой, которую утвердил своими победами. Он был

одинок, и он был проклят. Он был по уши в крови других

людей, его сердце окаменело из-за огромного числа

ненужных жертв в этой опустошающей, проклятой и

абсолютно бессмысленной войне. А сейчас он сидел и валил

все грехи ада на самого себя. Он пошел на предложение

Кемаля только из-за того, что надеялся на быстрый конец

этой казавшейся уже бесконечной войны. И еще он лишил

себя на время жалости к самому себе.