Страна на дембель

Это наводящий вопрос или предложение поторговаться? Фигушки, дешевле я не согласен, хоть стреляйте. Тьфу, не к месту эта поговорка сейчас.

— Согласен подождать. В моем фургоне в багажном отсеке, на полу обшивка на соплях держится. Если её приподнять, то можно аккуратно внутрь положить что-то продолговатое, похожее на кирпич, желательно завернутое в целлофан и тряпку, чтобы не испачкалось. И лучше мелкими купюрами. Дед говорит, что менять скоро будут сотенные. Оно мне надо потом возиться?

— Хорошо, я подумаю. Но для начала ты расскажешь, все что знаешь. Договорились? — похоже мой блеф не подействовал, и майор решил вернуться к первоначальному плану. Ну это когда я все быстро и откровенно рассказываю, а потом замолкаю. Навсегда.

— Если вы конкретно скажете, что вас интересует, постараюсь узнать подробности. Так будет удобнее. Завтра например, дед должен передать сведения о готовящемся взрыве на авиабазе Инджирлик. То ли атомный взрыв, то ли в хранилище атомных бомб.

— Массаракш, — примерно так выругался липовый майор, только в других выражениях.

Его понять можно. Стрелять меня после предъявления такой заманчивой наживки ему категорически нельзя. Дело в том, что если товарищ из армейского спецназа ГРУ, расквартированного в Армении, а это уже почти достоверно установлено, вдобавок он еще и профессиональный диверсант и ликвидатор, то его главная задача и основное предназначение — уничтожение ядерных боезарядов, складов и аэродромов для носителей этого оружия. Именно для этого и создавался спецназ изначально, под это готовился и затачивался. Убивать караульных и зачищать импортных летчиков по месту жительства в час X на сопредельной территории — именно отсюда эти специфические умения.

Авиабаза в турецком Инджерлике — это основная и самая важная цель для советского спецназа в этом регионе. Именно там находятся крупнейшие склады хранения американского ядерного оружия во всем регионе. Крупнее — только в Америке. Для профессионала, а «майор» несомненно таковым является, упустить подобную информацию — это как отказаться от курортного романа с мисс Вселеная когда она уже согласилась. За такие сведения ордена и звания сыпятся, как из рога изобилия, сразу в двойном или тройном размере.

— Хорошо. Деньги получишь завтра. Про Инджерлик обязательно узнай, все что сможешь, начальству пока ничего не говори.

— Да не вопрос. Не дурак, чай.

С последним утверждением я бы поспорил в свете последних обстоятельств. Но не сейчас, а как-нибудь потом.

Глава 28

С фальшивым майором мы договорились, что с завтрашнего дня моя машина будет стоять около офицерского общежития. Задняя дверь в машине на закрывается, поэтому оставить внутри сверток с деньгами и забрать сообщение не составит труда. Но зато встал вопрос, что делать с добрейшим и удивительно честным прапорщиком.

По идее, гражданин Зейналов был уверен, что выполняет поручение офицера КГБ, майор удостоверение наверняка ему предъявил. Подозреваю, что его подловили на чем-то незаконном и в некотором роде, принудили к сотрудничеству. Хотя, уверен, что тот долго не упирался. В любом случае, за это не убивают. Тем более, что это не наш метод изначально.

В голове моей давно крутился план по избавлению от прапорщика. Общая идея была в том, чтобы подкинуть ему ящик дешевого бухла где-то в автопарке. Он найдет схрон с вином, именуемым в народе «плодово-выгодной радостью», и наверняка не удержится от того, чтобы толкнуть его кому-нибудь из сослуживцев или дембелей. Ибо плодово-ягодное вино местные аборигены не жалуют, самому его пить — здоровье жалко, а внутри забора на территории отряда — это стратегический продукт высокой ценности. Тут и гадать нечего, прапорщик Зейналов захочет его продать. В этот момент его и «спалит» особый отдел, заранее уведомленный таинственным доброжелателем. Не будем показывать пальцем, кто это будет. Чистый убыток около сорока рублей, но ради доброго дела жалеть деньги глупо. Лишь бы выкинуть из армии этого человека с душой шакала, как любят выражаться местные аксакалы.

Но в свете открывшихся новых сверкающих граней его кристальной чистоты и порядочности, такой исход мне показался несправедливо мягким. Я — человек добрый, доверчивый и пушистый, но только не по отношению к предателям. Пусть по незнанию или по глупости, он чуть не отправил меня на тот свет. А между прочим, в этой реальности я — единственный качественный попаданец, на которого возложена большая и ответственная миссия — дожить до дембеля, желательно в целости и сохранности.

Для очистки совести, которая и так не сильно возмущалась, я предложил гражданину Зейналову десять процентов от полученной суммы. Если до этого момента у него был шанс прикинутся невинной жертвой обстоятельств, то этот вопрос заставил его сделать выбор. И конечно же. он выбрал деньги, предварительно выторговав двадцать процентов, ограбив меня на целую тысячу рублей на ровном месте. Впрочем, мне не жалко — денег он не получит ни при каких условиях.