Страна НОД

Джим привык после трудового дня сидеть в одиночестве на террасе, разглядывая долину и звезды на небе. Девочкам он говорил, что надеется увидеть огонек. Но знал, что никогда его не увидит. Терраса стала его Гефсиманским садом. И, сидя в нем, он искал огонек, ответ на мучивший его смутный вопрос.

Прошли долгие месяцы. Он стал замечать, что рядом с ним частенько оказывается Эстер. Иногда она была так близка, что он, протянув руку, мог коснуться ее горячей нежной плоти. И в одну теплую августовскую ночь ему показалось, что его нежно обнимает Энн — губы ее скользили по его щекам и вдруг закрыли ему рот. Он зажмурился, где-то в глубине его существа и в прошлом чей-то голос произнес странное и нежное имя — Энн, Энн, Энн… Поцелуй прекратился, но Джиму по-прежнему снился сон. Обнимавшие его руки, прижимавшееся к нему тело принадлежали Энн. Но ласковый голос вдруг стал голосом Эстер.

— Завтра мне будет восемнадцать, Джим. Я только что прочла последнее письмо матери.

Джим был в замешательстве. Он пытался отделить сон от яви.

— Письмо? — переспросил он.

— Ты об этом не знал. Она написала несколько штук, каждое на мою годовщину, и я их читала по одному, как обещала. Сегодня вечером я прочла последнее, Джим! Она меня многому научила, Джим! Как я должна стать женщиной и многое другое, о чем я тебе не скажу. Но она всегда боялась, что ты забудешь свое обещание…

В воцарившейся тишине Джим еще раз поразился безмерной надежде Энн, ее заботе о будущем, воплощенном в мельчайших деталях их существования. Эти письма, и его имя. Она давно велела дочерям звать его Джимом. И никогда папой или отцом. Вначале он думал об ее эксцентрической манере. Теперь понял смысл этой детали.

Эстер снова поцеловала его и прижалась к нему. Она прошептала:

— Как ты непредсказуем. Я думала, что ты забыл о своем обещании. Но теперь чувствую, что нет.

Далеко на западе завыла еще одна одичавшая собака.

Бородач сбросил оцепенение и повернулся к дому. Ветер шелестел в ветвях эвкалипта. Человек вздрогнул. Ночь была холодной.

И вдруг он превратился весь во внимание — из-под двери показалась полоска света. Дверь снова закрылась, и к нему скользнул высокий белый силуэт. Он шагнул навстречу юной Энн. Она бросилась к нему в объятия с криком:

— Джим, Джим, все кончено, — она по-детски крепко сжимала его руками. — Шарлотта сказала, что ты можешь прийти.

— Как это…

Он заикался. Но малышка тянула его за собой.

— Пошли. Все довольны. Поспеши

Он все еще упирался, не веря вспышке радости

— Я хочу знать, это…

— Конечно, — крикнула девочка — Мальчик! Ты что, не верил в это?

Джим позволил ей довести себя до дома.

Он ощущал себя в вихре яростного потока реки, несущейся в объятия океана. Все уходило в прошлое.

Раса людей будет жить.

Перевод с французского Аркадия Григорьева