Страна отношений. Записки неугомонного

Опустели легендарные туристские тропы, начинавшиеся из волшебного Гузерипля к бескрайней лазури Черного моря, через вершины снегового Кавказа, рододендроновые поляны, запахи загадочных эдельвейсов, по пьянящим альпийским лугам, с грузом впечатлений на всю жизнь. Всякое лето по путевке «за три копейки» нескончаемые вереницы счастливой советской молодежи шли горными тропами прекрасной Адыгеи, опекаемые надёжными, как страховой полис, советскими профсоюзами. Последней, зато сразу намертво, встала единственная в стране шпагатно-веревочная фабрика – в случае чего и повеситься не на чем.

Однако до этого, слава Аллаху, дело не дошло, но недовольных «партократом» Джаримовым появилось сколько угодно. Вот тогда и вспомнили о Совмене. Вспомнили и вскричали: «Вот тот, кто выведет нас на взлетную полосу успешного предпринимательства из сумеречных лабиринтов социалистического застоя! Если в северной глухомани он создал предприятие мирового уровня, то можете себе представить, что сотворит из яркой жемчужины Северного Кавказа! Только с ним мы станет здоровыми и богатыми! Да здравствует великий Хазрет!» – звучало на всех углах.

Вяжите меня, люди добрые, среди восторженных крикунов был и я! Вспоминая про золотой сибирский ковш, я искренне считал, что Совмен, и только он, твёрдой рукой отважного первопроходца поведет республику к всеобщему благоденствию и процветанию.

Первое, но легкое, почти прозрачное сомнение появилось у меня в день инаугурации. Как и положено для события такого масштаба, он был прекрасен. Сияло окрест все: солнце, вода, зелень, умытые городские улицы, нарядные горожане, а главное – их лица, одухотворенные надеждой. Однако в час торжества «фанфары» не прозвучали и «карета» с триумфатором не появилась…

В переполненном зале Майкопского городского театра установился легкий гул:

– Где же наш новый президент? По слухам, в аэропорту, в ожидании дорогого гостя – Юрия Михайловича Лужкова. А он задерживается и неизвестно насколько?..

Время идет, гул усиливается, суета нарастает. Наконец, на разукрашенную сцену осторожно, как босиком по талым лужам, выходит главный приближенный, он же известный врач, мечтающий о политической карьере. Приблизившись к микрофону, доктор озабоченно подтвердил – задержка действительно связана со встречей многоуважаемого Юрия Михайловича, и голосом адъютанта Его превосходительства из одноименного фильма успокаивающе добавил, что «литерный уже миновал Тоннельную». Терпеливо ждем! Минут через сорок «адъютант» снова на сцене:

– Не волнуйтесь, господа, литерный прошёл Верхне-Баканскую.

После этого народ махнул рукой и повалил из душного зала на улицу, понимая, что до Нижне-Баканской ещё пилить и пилить. Стоя группами, пили пиво, кушали мороженое, под томатный сок ели неповторимые майкопские чебуреки, говорили «за жизнь», втихую пеняя Лужкова. Наконец «литерный» прошёл Нижне-Баканскую, и по панически стремительным перемещениям челяди стало понятно, что кортеж уже в городе.

И вот под бурные, долго не смолкающие аплодисменты из-за тонированного стекла просторного белого «Мерседеса», улыбаясь, как эстрадный премьер, народу явился долгожданный Юрий Михайлович, главный фигурант праздника инаугурации президента республики Адыгея.

Кого там только не было! Не было только Аслана Алиевича Джаримова, бывшего президента, вчистую проигравшего выборы. Более того, за грохотом ритуальных барабанов о нем даже не вспомнили.

Во времена оные чеховские интеллигенты в таких случаях, взяв собеседника за пуговицу сюртука, поблескивая пенсне и потряхивая обсыпанной табаком козлиной бородкой, говорили:

– Нехорошо-с, батенька! Очень нехорошо-с…

Лично для меня этот факт стал следующей точкой отсчета сомнения, но с окраской уже большей насыщенности. К сожалению, я не ошибся, худшее оправдалось…

Жужелица треклятая

Сегодня ясно, что Хазрет Меджидович не столько руководил, сколько правил. Как я понимаю, он взошёл на пост главы республики, не сильно представляя, как и чем будет заниматься. Одно дело прииск, где все на виду. Привычно громко скомандовал, и крепкие мужики за хорошие деньги тут же взялись за топоры и тачки. А здесь инвалиды, детсады, лазареты, аграрии, ЖКХ с вечно спущенными штанами, и все с глазами, полными слез:

– Отец родимый! Когда делиться будешь?

Он и делился – строил за свои кровные больницы, проводил дороги, покупал комбайны, скрежетал зубами от бессилия и, как ему казалось, вопиющей лености министров, не способных организовать народ на трудовой подъем. В поисках Конька-Горбунка новый президент нагонял на чиновничество страх и ужас, искренне считая, что «заяц, ежели его бить, спички может зажигать». Помните, у Чехова: «Человек от битья умнее бывает, так и тварь!»?