Страна овец

Шоссе взлетело на последнюю развязку перед тем, как нырнуть в зеленую тишь, и в этот миг все и произошло.

Все заняло считанные секунды. События, уместившиеся в этот небольшой отрезок времени, быль столь плотно упакованы, что для их обстоятельного описания мне понадобится куда больше времени, нежели в действительности. Мои чувства, обострившиеся по причине крайнего волнения, предельно четко зафиксировали развернувшуюся перед моими глазами драму, хотя осмыслить и упорядочить все то, чему я оказался свидетелем, я смог только позже. На самом деле, все новые и новые подробности произошедшего всплывали в моем мозгу еще несколько дней и, преимущественно, во снах. В кошмарных снах.

Громкий хлопок заставил всех нас вздрогнуть. В боковом окне я увидел, как потерявшая управление тяжелая фура, разбрасывая в стороны клочья лопнувшей покрышки, внезапно устремилась в нашу сторону. Послышался скрежет тормозов, и ее массивный бампер, едва не задев наш фургон, промелькнул в стекле задней двери. В следующее мгновение, вся эта махина на полном ходу впечатала сопровождавший нас микроавтобус в бетонный отбойник, превратив его в ком искореженного металла. Задние колеса прицепа с пронзительным визгом прочертили на асфальте несколько черных дымящихся полос и остановились, уткнувшись в ограждение на другой стороне автострады.

-Что же он делает, идиот!? – воскликнул наш водитель, и вся наша троица дружно полетела вперед, когда он до упора вдавил в пол педаль тормоза, пытаясь избежать столкновения с остановившейся перед нами патрульной машиной, - нам же нельзя останавливаться! Он что, полный кретин!?

Симон, на которого я упал, швырнул меня обратно на мое место.

-Даже не дыши! – в его руке словно из ниоткуда возник пистолет, - дернешься – пристрелю! Вадик, ты как, цел?

-Более-менее, - отозвался его напарник, который, чертыхаясь, пытался подняться на ноги, - что делать-то будем?

Симон не успел ему ответить потому, как в этот момент из-под перегородившей дорогу фуры вылетел завалившийся на бок мотоцикл, а следом за ним выкатился и его незадачливый наездник. Высекая из асфальта снопы искр, железный жеребец проскрежетал мимо нашего фургона и уже на излете врезался в бок развернувшейся полицейской машины. Патрульный, который как раз вылезал из нее, был даже вынужден отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под летящий на него ярко-красный агрегат.

-Ну, что я вам говорил! – всплеснул руками наш водитель, - скажите этому полудурку, что если он немедленно не освободит нам дорогу, то я сам наподдам ему так, что его машину уже никакой автосервис не спасет!

-Вадик, разберись! – Симон бросил быстрый взгляд через плечо, продолжая держать меня под прицелом.

-Сейчас, - Вадик дернул за ручку, отодвигая в сторону тяжелую бронированную дверь, и тут же наш фургон аж подпрыгнул от внезапно громыхнувшего взрыва. Патрульная машина исчезла в яркой вспышке, в один миг обернувшейся облаком густого черного дыма. По крыше что-то ударило, и за окном я увидел прыгающее по дороге дымящееся мотоциклетное колесо.

-О черт!!! – крикнул вдруг Вадик и что было сил рванул дверь обратно.

Мотоциклист, о котором я уже успел позабыть, вдруг поднялся на одно колено, вытянув руки в нашу сторону, и его рукава полыхнули огнем. По кузову забарабанила торопливая дробь резких щелчков. Я рефлекторно отпрянул назад, от окна, которое мгновенно стало молочно-белым от покрывшей его сети мелких трещин. В нескольких местах внутренняя обивка вспучилась точно прыщами, из которых тут же заструился белесый дымок.

-Газ! – воскликнул Симон и, зажав рукой рот, метнулся к бойнице.

-Что за… - чертыхнулся Вадик, и внезапно умолк, словно невидимая рука с размаху вогнала кляп ему в рот. Выпучив глаза, он схватился за горло и начал медленно складываться пополам. Нашарив дверную ручку, он толкнул ее, пытаясь выбраться на свежий воздух. Увидев, что он делает, Симон бросился к нему, но было уже поздно. В приоткрывшуюся щель влетел кулак в черной перчатке и ударил его по лицу. Отлетев назад, он упал прямо на меня, и я сделал непроизвольный вдох.

Ощущение было такое, будто в горле взорвалась небольшая бомба, мгновенно перекрыв ток воздуха. Как я не тужился, я больше не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть ни грамма кислорода. В глазах у меня потемнело, каждый новый удар сердца отдавался в голове все более гулко. Сознание захлестнула паника…

По глазам полоснул луч фонарика, чьи-то руки ухватили меня за шиворот и крепко встряхнули, в глаза ударил яркий солнечный свет. Картины вспыхивали как быстро сменяющие друг друга слайды: серый асфальт, автомобильное колесо, почти лиловое лицо Вадика, по пояс вывалившегося из открытой двери, объятая пламенем патрульная машина с развороченным боком, белые перья облаков. Меня больно дернули за волосы, и в мой разинутый в немом крике рот ударила обжигающе холодная струя. Буквально через пару секунд я услышал сиплый хрип и не сразу понял, что вновь обрел способность дышать.