Читаем Страна Оз за железным занавесом полностью

Но турбулентный век готовил для семьи Волковых новые испытания. В июне 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз. Когда в июле в Москве начались бомбежки, Волков попытался уехать с семьей в эвакуацию, но разрешения на отъезд ему не дали. В конце концов, благодаря членству в Союзе писателей, в сентябре он с семьей получил необходимые документы. Но тут заболел старший сын. В конце октября Волков с несколькими другими оставшимися писателями должен был отправиться на поезде в Томск, но передумал и решил, что скорее найдет работу в Алма-Ате. В столице Казахстана Волков не смог устроиться учителем и зарабатывал исключительно литературным трудом. Он сочинял патриотические стихи, которые клали на музыку, делал переводы и писал рассказы и пьесы для радио, а также произведения для детей на военную тему, художественные и научно-популярные. Его книжка «Бойцы-невидимки», в которой рассказывается о применении математических расчетов в артиллерии и авиации, была опубликована в 1943 году, когда Волков еще жил в Алма-Ате. В тот же год его старшего сына призвали в Красную армию, а потом Волков с женой и младшим сыном вернулись в Москву. В 1946 году Волков написал еще одну познавательную книгу «Самолеты на войне», в которой рассказал историю военной авиации. Книга победила в конкурсе на лучшее произведение о войне и принесла Волкову большой гонорар, в котором он очень нуждался. После войны за свои военные публикации он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». Так то, что началось для Волкова как попытка найти заработок во время эвакуации, стало весьма продуктивной литературной деятельностью.

Пережив войну и эвакуацию, семья Волкова вернулась в Москву. Но прежде, чем жизнь вошла в нормальное русло, случилась еще она трагедия. Седьмого октября 1946 года внезапно умерла жена писателя Калерия, с которой они прожили тридцать один год. Волков был опустошен. В годы многочисленных тяжких испытаний жена была его музой, критиком и помощником. Волков посвятил ей все свои книги.

В 1954 году Александр Мелентьевич перенес две серьезные операции, после второй временно ослеп на левый глаз, но все-таки вернулся к работе в институте, где заведовал кафедрой. В 1957 году Волков вышел на пенсию и целиком посвятил себя литературе, отдавая этому занятию все свое время и силы. Начав печататься лишь в возрасте сорока восьми лет, он провел последние тридцать лет своей жизни, сочиняя книги для детей – как и обещал Фадееву, вступая в Союз советских писателей.

За волшебными сказками

Сказочные повести о Волшебной стране остаются самыми известными произведениями Волкова, но его вклад в русскую детскую литературу выходит за рамки жанра сказки, а его творческий путь начался намного раньше. После революции 1917 года Волков пробовал писать стихи на политические темы и короткие рассказы для усть-каменогорской учительской газеты. В 1920‐е он сочинял пьесы, в том числе и для детского театра, но они остались не опубликованными. Волков говорил о литературе: это «моя страсть, мое призвание с юных лет» (Галкина 2006, 87), однако всерьез о писательстве он задумался только в 1930‐е, после того как вместе с семьей переехал в Москву и завершил свое образование. Маленькие сыновья стали для Александра Мелентьевича внимательной и заинтересованной аудиторией. Волков также хотел найти источник постоянного дохода, чтобы обеспечивать семью.

С ранних школьных лет Александр Волков интересовался историей. В детстве он зачитывался приключенческими романами Майн Рида и Жюля Верна. Поскольку в историческом романе увлекательный сюжет успешно сочетается с познавательным содержанием, Волков считал его лучшим жанром, в котором и сам желал бы работать. Как-то раз он обнаружил в старой газете статью о подьячем по фамилии Крякутный, который смастерил воздушный шар и поднялся на нем в воздух, это произошло в 1731 году, задолго до знаменитого полета французов – братьев Жозефа-Мишеля и Жака-Этьена Монгольфьеров. Волков выбрал эту историю для исторической повести «Первый воздухоплаватель», действие которой происходит в эпоху царствования Екатерины Великой. В своей первой детской книге он рассказал историю Дмитрия Ракитина (это вымышленный персонаж), ученика знаменитого ученого Михаила Ломоносова. Волков приступил к работе над повестью в 1936 году, но начинающему и неизвестному автору было непросто добиться ее издания. В конце концов он обратился за помощью к Антону Макаренко, одному из основателей советской педагогики. Благодаря его поддержке и редакторским советам в 1940 году книгу удалось издать в Государственном издательстве детской литературы под названием «Чудесный шар». В шестидесятые годы Александр Мелентьевич вернулся к этой повести, значительно ее переработал и дополнил сюжет. Второе издание появилось в 1972‐м.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное