Страна песков

  При последних словах счетовод усть-каменогорских «мафиозо» на всякий случай оглянулся на лагерь… Ведь командир нашей группы старший лейтенант Веселков даже и не догадывался о том, что его только-только внесли в списки организованной преступности города Усть-Камана… Да ещё и под прозвищем Весёлый…  

  -Ну… Ладно!-вздохнул наш случайный гость, вставая со своего места. –Пойду я.

  -Ну, давай-давай… -отозвался солдат Агапеев. –Может завтра свидимся.

  Во время боевых выходов каждый разведчик должен был находиться только в своей двойке или тройке. А потому он мог вволю общаться только со своим напарником. Всякие же контакты с другими бойцами, скажем так, не поощрялись вышестоящим командованием. Ведь каждая боевая двойка или тройка должна не только постоянно находиться на указанной ей позиции. Она также должна быть готова в любую минуту открыть огонь по внезапно появившемуся противнику.

  Поэтому возможность поболтать или же перекинуться хотя бы парой слов… Увы… Но у молодых солдат она появлялась крайне редко… Как, например, сейчас… Когда Юра по приказу Ермака вернул нам наше же имущество. Ну, и слегка подзадержался…

  Поэтому мл.с-т Дереш гостил у нас не очень долго… Выкурил сигарету, болтая с нами… Вот и всё… Он уже направился дальше, когда вдруг заметил стоявшие под кустом пакистанские ботинки. Они вообще-то принадлежали Юрке по праву победителя, который забрал у убитого врага не только его оружие… Но на этот выход в пустыню Дереш одолжил свою персонально-трофейную обувь лично мне…

  -Ниф-фига себе?! – разведчик Дереш даже обернулся в мою сторону. –Это от мозолей что ли?

  Он заметил бурые кровоподтёки на когда-то светло-коричневой внутренней поверхности ботинок и данный факт его слегка поразил. Ведь до настоящего момента эта трофейная обувка ничего такого себе не позволяла… То есть не портила ноги советского солдата Юрки Дереша…

  -Ну, да… -нехотя признался я. –Хожу в портянках и в ботинках! Носки сфиздили… Сук-ки…

  Я даже выругался на манер дембеля Ермака. Потому что мне сейчас было и досадно, и очень обидно, и тем более неудобно. Досадно от того, что всё так случилось… Обидно, поскольку так оно не должно было быть… И неудобно от того, что я так сильно перепачкал чужую обувь…

  -Я отмою! –пообещал я хозяину ботинок. –После выхода. Когда в батальон вернёмся.

  -Да ладно тебе! –возразил мне Юра. –Ты как в них ходишь-то?

  -Вот так и хожу. –усмехнулся я. –А что делать? Носки-то свистнули перед вылетом. Искать другие ботинки времени не было…

  -Понятно. –сказал со вздохом младший сержант Дереш и заторопился по своим делам.

  Мы с Володей Агапеевым уже разогрели себе по большой банке тушёнки, быстро их проглотили. А теперь баловались чайком. Ведь сразу же после ухода Лёхи Шпетного мы уложили в рюкзаки всё своё имущество, и теперь у нас оставалось немного свободного времени. Вот мы и наслаждались горячим сладким чаем.

  Внезапно нам поступила зашифрованная солдатская телеграмма… Передавшие её условным сигналом наши молодые сотоварищи сообщали нам о надвигающемся неудовольствии дембелей. Дело запахло керосином… Ведь нашей двойке сейчас могло крепко влететь… И мы принялись быстренько устранять досаднейшую оплошность…

  По неписанным правилам солдатского бытия каждому дембелю полагалось после ужина баловать себя не только чем-то приятным, но ещё и согревающим его заслуженную душу. Ведь сейчас шла стодневка. То есть тот самый период дембельского ожидания праздника… Начавшийся 17 декабря и заканчивавшийся 27 марта, когда добрый дяденька министр обороны Советского Союза и должен был подписать свой приказ об увольнении в запас тех военнослужащих срочной службы, которые отслужили отведённый им двухгодичный срок.  

  Как правило, каждого дембеля-курильщика после ужина следовало угостить не просто «борзой» сигаретой, то есть с фильтром… А ещё и подписанной. Чтобы дембель сначала прочёл на сигарете то количество дней, которое ему осталось вытерпеть до приказа министра обороны, и только после этого выкурил её аж до самого фильтра… Получая при этом несказанное своё дембельское удовольствие… Ведь такая сигарета вручалась ему только лишь после ужина и в одном-единственном экземпляре.

  Вся полномасштабная ответственность за соблюдение этого «священного воинского ритуала» возлагалась, естественно, на самых молодых бойцов… Которым и следовало ломать свою молодую головушку над тем, где же им раздобыть «борзую» сигарету с фильтром и пишущую ручку или карандаш, сколько же дней осталось до приказа, как потом подписать дефицитнейшую сигарету, чтобы её не повредить… А затем ещё и вручить столь драгоценнейший презент доброму дедушке дембелю…