Страна последних рыцарей

Во время обеда она спросила меня, не белогвардеец ли я. Если да, то расстрел мне был бы обеспечен.— Нет, я не белогвардеец. «А что бы ты могла сделать с моим братом, полковником, если бы он сейчас оказался в твоих руках?» — спросил я, улыбаясь. «Приказала бы убить, конечно,— ответила она, тоже улыбаясь.— Я прошу вас, товарищ Андал, не делать глупого лица. Я вот этой своей рукой уже стольких людей убила. В этом нет ничего особенного. Только в самом начале немного неприятно». А ведь эту женщину я видел в последний раз у постели умирающей Нины, за которой она все девять дней самоотверженно ухаживала.

Все равно, будь она даже хищным зверем, я постараюсь ее использовать. Я доверяю ей в очень осторожной форме свои проблемы, и она тут же предлагает мне свою помощь в получении азербайджанского паспорта.

На следующий день она поехала со мной в своем автомобиле к зданию ЧК, которое я несколько дней назад покинул с уверенностью, что никогда больше сюда не войду. Она постучала в какую-то дверь с задней стороны здания; открылась щель, из которой высунулся штык, а за ним фуражка с красной звездой на лысом черепе. «Кто здесь?» Моя спутница предъявила свои документы, и ворота открылись. Меня тоже пропустили, не обратив внимания ни на револьвер, ни на кинжал. Мы вошли в пустое помещение, где, кроме двух стульев и двух стоящих в углу ружей, ничего не было. Она исчезла, надолго оставив меня одного. Некоторое время я терпеливо ждал, а затем во мне медленно и неудержимо стало расти подозрение, что моя мнимая защитница выдала меня, и что меня отсюда поведут в сырой, отвратительный подвал, чтобы там расстрелять. Именно так они поступили с моим братом, значит, так поступят и со мной. Время шло мучительно долго. Затем открылась дверь, и появилась моя странная знакомая — полуангел добра, полуангел смерти. Она объявила мне, что все в порядке. У меня в руках был законный азербайджанский паспорт! Путь на Тифлис был свободен, и оттуда можно было двигаться дальше. Я выразил свою благодарность живо и искренне, несмотря на своеобразный характер моей покровительницы.

Уже в тот же вечер я ехал в сторону границы в обществе азербайджанца, который должен был доставить нескольким студентам, живущим за границей, ковры и другое имущество. Так как мой спутник плохо говорил по-русски, я выдавал себя за его переводчика. Чем ближе мы подъезжали к пограничной станции, тем больше росло во мне новое опасение, так как ехавшие с нами люди рассказывали о том, что там через каждые два дня появляется председатель Бакинского ЧК и проверяет паспорта и пассажиров. Если мне не повезет и он приедет сегодня, то мне конец. Несмотря на наличие паспорта, он прикажет меня расстрелять. Мне это было обещано в достаточно ясной форме.

Поезд резко остановился. Мы уже прибыли на границу. Здесь стоял деревянный домик, предлагавший себя в качестве «отеля», а на запасном пути стоял вагон, который служил местом пребывания и обитания пограничников и таможенников. Дальше виден был мост через Куру, который и являлся действительной границей, а на другой стороне находилась грузинская железнодорожная станция. Чего бы я только не дал, чтобы уже оказаться на той стороне!

Пассажиры начали выходить из поезда, и когда большинство из них двинулось к гостинице, у меня разом отлегло от сердца, а напряжение переросло в отчаянную смелость. К большому удивлению моего приятеля, я повелительно крикнул нескольким солдатам, чтобы они взяли наши ценные вещи. Это произвело должное впечатление. Тут же услужливо подбежали двое ребят, схватили наш багаж и понесли его, приняв нас за официальных лиц, к поезду, а не в отель. И нам ничего другого не оставалось, как последовать за ними. Исключительно из уважения наш багаж не стали даже досматривать.

Добрым знаком было и то, что солдаты пригласили нас пообедать с ними. Они пожарили шашлык, и я поставил к нему две бутылки водки. Это было рискованно с моей стороны, так как провоз алкоголя был запрещен. Но мой поступок был воспринят благосклонно, и вскоре мы с четырьмя солдатами и комиссаром таможни изрядно выпили. Атмосфера стала легкой и доверительной.