Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

Ещё Николай I Павлович Романов объяснил, почему откладывает (а то и вовсе отменяет) давно и явно необходимые реформы вроде упразднения крепостного права, жалобой «некем взять» – то есть нет (по меньшей мере в поле зрения) людей, способных сделать задуманное им дело. Правда, Николай Павлович изыскал способы существенно сократить сферу применения того же крепостного права (к концу его царствования оно охватывало примерно 4/10 населения империи), но до полной отмены дело так и не дошло. Тем не менее после его смерти его сын и наследник Александр II, невзирая на то, что «некем взять», довольно быстро сформировал собственную команду, осуществившую все необходимые преобразования. Правда, по ходу работы ему самому приходилось очень часто давить не только на дворянство в целом, но даже на эту команду, то и дело присоединяясь к мнению меньшинства на совещаниях. Но в конечном счёте дело ему удалось. Хотя, конечно, не лучшим образом: к конкретному формату реформы есть множество серьёзных претензий (так, в Пруссии, решавшей ту же задачу незадолго – по историческим меркам – до нас, результат вышел – по мнению и российских дворян, и разночинных критиков нашей реформы – куда лучше). Но стоило проявить волю и всерьёз поставить задачу – и люди для её решения нашлись.

Похоже, и сейчас жалоба «некем взять» – скорее следствие известного правила «кто хочет сделать – ищет способ, кто не хочет делать – ищет причину».

В частности, сейчас многие полагают: заменить экономический блок правительства, насквозь поражённый злокачественным либертарианством (верой в благотворность неограниченной экономической свободы личности без оглядки на общество), некем. Например, Евгений Максимович Примаков, выводивший Российскую Федерацию из провала после дефолта 1998.08.17, порождённого теми же либертарианцами, что сейчас вновь правят нашей экономикой, и его ближайший сподвижник в этом геркулесовом деле Юрий Дмитриевич Маслюков уже ушли из жизни.

Более того, известный критик либертарианства экономист Михаил Леонидович Хазин не раз говорил: на федеральном уровне российской власти уже просто не осталось никого, кроме правоверных адептов этой религии – всех остальных (в том числе самого Хазина) с этого уровня давным-давно вытолкали. Поэтому, на его взгляд, переход к иной экономической концепции обернётся резким и довольно долгим – пока новые люди не наберут нужный опыт аппаратной работы – провалом работы правительства.

По нашему опыту политического консультирования (один из нас бывал даже советником главы правительства РФ, а одного из вице-премьеров консультировали мы оба), для правильного составления и согласования документов правительственного уровня действительно нужно хорошо знать структуру и самого аппарата управления, и управляемого им хозяйства, да ещё и иметь немалый навык движения внутри этой структуры. Поэтому мы в целом разделяем опасения Хазина. Но, по счастью, российская власть не исчерпывается федеральным уровнем. Есть ещё очень большой региональный аппарат. Он значительно ближе к практической деятельности – поэтому в заметно меньшей степени заражён либертарианством.

Более того, многие ветераны ещё вполне дееспособны. Например, Виктор Владимирович Геращенко (1937.12.21) – единственный трижды главный банкир страны (он возглавлял Государственный банк СССР 1989.08.03–1991.09.10, Центральный банк РФ 1992.07.17–1994.10.18 и 1998.09.11–2002.03.20) – способен, судя по всему, если не занять этот пост вновь, то по меньшей мере дать множество – вряд ли либеральных, но несомненно полезных – советов тем, кто начнёт осваиваться на столь значимом посту.

Когда будет поставлена задача отхода от либеральной религии (веры в благотворность неограниченной свободы личности во всех отношениях без всякой оглядки на общество, а то и с отрицанием понятия общества), люди, способные решать подобные задачи, найдутся достаточно быстро. Но вот когда эта задача будет поставлена – зависит от такого множества факторов, что далеко не все их удаётся хотя бы запомнить – не говоря о том, чтобы учесть.

Но можно уверенно сказать – пока мы не избавимся от либеральной религии, в конце тоннеля будет виден свет разве что встречного паровоза.

Два представления о сверхдержаве

В ходе очередной гражданской войны в Римской Республике предводитель одной из противоборствующих сторон Гней Гнеевич Помпей по прозвищу Магн – Великий – провозгласил: «Кто не со мною, тот против меня». В ответ его противник Гай Гаевич Юлий по прозвищу Цезарь – вероятнее всего, от городка Цере, где жили несколько поколений этой ветви рода Юлиев – заявил: «Кто не против меня, тот со мною». История сохранила результат: основная масса граждан республики воздержалась от поддержки Помпея, Юлий разгромил его и стал первым пожизненным императором – повелителем. Правда, жизнь его после победы продлилась всего около четырёх лет – его убили заговорщики, приверженные республиканской традиции максимально частой замены всех руководителей. Но это уже никак не связано с судьбой Помпея.