Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

Ну и, конечно же, государственное руководство тоже подготовилось. В частности, против митинговой активности не были употреблены силовые меры, но был дан «зелёный свет» встречным митингам. Не то что их организовывали по приказу свыше, как велено считать белоленточным товарищам, но им просто не мешали – а это уже достаточно серьёзная помощь. И это отсутствие помех привело к тому, что довольно скоро стало ясно: на чьей стороне большинство. Словом, власть – вопреки обыкновению – поступила просто разумно.

И немедленно оказалось: для победы государства над внешней психологической агрессией достаточно вести себя элементарно разумным образом. Именно потому, что наши противники ставят на наше неразумие.

Научим родину любить

Патриотизм – штука тонкая и в кривых руках очень легко ломается. Причём ломается многими разными способами.

Самый очевидный риск: перепутать патриотизм – любовь к своей стране – с шовинизмом – ненавистью к другим странам. Он известен давно, и способы его предотвращения многим знакомы. Правда, именно он вызывает наибольшую панику наших либероидов, так что можно попасть в ту же ловушку, что и мальчик из известной притчи, кричавший «волки!», пока ему не перестали верить, и оказавшийся без защиты, когда волки действительно пришли. Но всё же мне этот риск представляется наименее опасным как раз из-за очевидности.

Но ничуть не меньше – риск превратить патриотизм из живого чувства в формальный ритуал. Мы прожил пока ещё большую часть жизни в Советском Союзе, а потому слишком хорошо помним подобные ритуалы применительно к политике. Тогда вместо здравого политического воспитания, вместо серьёзного преподавания идей (как выяснилось впоследствии, не только разумных, но и очень интересных) заставляли просто заучивать догматы, не пытаясь толком вникнуть в них. А зубрёжка-долбёжка всегда вызывает отталкивание. Приходится опасаться, что и патриотизм тоже превратят в набор подобных заклинаний вместо живого чувства.

А что если воспитанием патриотизма займутся, например, те, кто много лет отвечал за межнациональные взаимоотношения в Российской Федерации? Они добились множества конфликтов путём односторонних уступок спекулянтам на легендах об угнетении малых народов. Или, скажем, люди, отвечавшие за отношения между Российской Федерацией и остальной Россией? Они известны прежде всего замечательным искусством избегать контактов со всеми местными деятелями, действительно заинтересованными во взаимодействии с Российской Федерацией. Словом, по моим наблюдениям за нашими чиновниками полагаю: подпускать их к делу воспитания патриотизма также опасно, как и к любому другому делу.

Ещё опаснее, что дело воспитания патриотизма – как и множество других воспитательных задач в последние четверть века – возьмут на себя наши креаклы. Тут громадный простор для формально правильных, а по существу издевательских (как Ленин описывал бюрократический подход к делу) сюжетов. Вообразите, например, такой эпизод: незаконно и беспричинно репрессированный военачальник умирает в ГУЛАГе от избиения вертухаями за невыполнение непосильного дневного задания – и из последних сил хрипит «даже проклятому Сталину всё равно не удастся уничтожить нашу любовь к Родине». Вроде бы и патриотично, но в то же время – сплошная ложь, причём воспитывающая, естественно, не любовь, а ненависть к Родине. Подобных сюжетов в нашем кино уже хватает. Стоит ли плодить новые?

Как обычно, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Полагаем, в обозримом будущем патриотизм должен оставаться движением снизу: его будут воспитывать сами граждане, не надеясь на серьёзную поддержку государственных структур. Нам предстоит самостоятельно – без оглядки на власть – искать способы патриотического воспитания.

Но следует отметить обстоятельство, существенно упрощающее решение задачи: патриотизм – чувство естественное. Любому достаточно развитому животному, включая человека, на уровне рефлексов свойственно: любить те места, где он родился; стремиться в эти места вновь и вновь; стараться их не загаживать, а, наоборот, чистить; и т. д.

Воспитание патриотизма сводится, по сути, к расширению зоны действия этих естественных рефлексов. К тому, чтобы человек не просто понимал, а чувствовал: его Родина – не только улица, где он живёт, и даже не только город, где ему доводится ходить и ездить, а громадная страна. Пусть её всю даже в телевизоре за всю жизнь не отсмотреть – но тем не менее она едина. И готова при необходимости делать что-то для него так же, как он для неё. Вот такое расширение представления об общности – на наш взгляд, самое патриотическое в патриотическом воспитании.

Вряд ли удастся подробно перечислить, какими способами это достигается. Многое зависит от текущих обстоятельств и личных навыков.