Страна премудрых пескарей. Очерки истории эпохи

– Пробелов достаточно, и немало остаётся ещё сокрытым как в Центральном архиве Министерства обороны, где хранится основная часть материалов по военным действиям времён Отечественной войны, так и в других архивах. Но за последние годы рассекречено огромное количество документов [в частности, рассекречены все документы архива министерства обороны и архивов отдельных структур этого министерства, относящиеся к периоду 1941.06.22–1945.09.05. – Авт.). Лично я сказал бы огромное спасибо руководству министерства за сайт «Мемориал», благодаря которому теперь стали общедоступными сведения о тех, кто погиб или пропал без вести. Знаю также, что работники архива МО в последние годы делают колоссально много, чтобы узнать, что произошло с солдатами и офицерами, судьба которых до сих пор неизвестна. В картотеке неизвестных ещё недавно было 2 млн судеб.

– Это много?

– В армии США речь идёт о единицах. В армиях европейских стран – по несколько десятков солдат, чья судьба до сих пор неизвестна.

– Ведь и погибших у нас было намного больше, чем у американцев с европейцами?

– Потому что о людях тогда у нас не думали вообще [столь же распространённое, сколь и ошибочное, мнение: население СССР тогда было в несколько раз меньше населения противостоящих ему государств вместе взятых; если бы мы не думали о людях, то наш мобилизационный потенциал исчерпался бы уже в первый год войны; другое дело, что наши войска, в отличие от западных, в окружении сражались до конца и зачастую погибали вместе со всеми архивами частей и соединений, так что далеко не всегда возможно восстановить происшедшее с ними. – Авт.). Мы пытаемся сейчас помочь родственникам многих из тех неизвестных, но, к сожалению, не всегда удаётся это сделать.

– Но ведь работают поисковые отряды?

– Поезжайте в Псковскую область, где болота. Я ездил. Поднимаешь мох, а там кости лежат тех солдат, которые погибли, защищая родину. Поисковые отряды – это капля в море. Силами МО или нашей службы такую работу тоже не сделать. Судьбы многих не удаётся установить, потому что это начальный период войны, когда погибшими в боях, в окружении, в плену оказывались сотни тысяч. Их поиск – общегосударственная задача, которая не ставилась, не ставится, и не знаю, когда будет поставлена.

– Отчего же начало войны оказалось всё-таки внезапным [не оказалось: историки по косвенным признакам установили наличие по меньшей мере двух – 1941.06.12 и 1941.06.18 – директив Народного комиссариата обороны и Генерального штаба о скорейшем – за 2–3 дня – приведении войск в боевую готовность; причины ненадлежащего исполнения директив сейчас исследуются. – Авт.] для Советской армии?

– Министерство обороны рассекретило много документов предвоенного периода. Они, в частности, опровергают версию, по которой к нападению якобы готовился Советский Союз, а Гитлер 22 июня 1941 года лишь нанёс превентивный удар. Не было таких планов у советского руководства. Да и 200 германских дивизий расположились тогда у советской границы, очевидно, не из предупредительных целей. Нашей разведке о скоплении войск противника было известно. И о точной дате нападения – 22 июня – сообщали многие агенты: документы по этому поводу рассекречены [но рассекречены и документы о многих других предполагаемых датах: немцы в целях дезинформации распространили множество противоречивых версий, да и сам Гитлер несколько раз переносил планируемую дату начала операции. – Авт.). Сохранилось в архивах донесение Иосифу Сталину, которое направил ему нарком госбезопасности Всеволод Меркулов. Нарком назвал дату, сославшись на сообщение информатора – нашего агента в штабе люфтваффе. И Сталин собственноручно накладывает резолюцию: «Можете послать ваш источник к *** матери. Это не источник, а дезинформатор» [этот источник действительно вполне добросовестно передал доставшуюся ему порцию массированной дезинформации: он сообщил о двух направлениях предстоящего удара, тогда как из анализа уже сложившейся группировки войск однозначно следовали три направления, да и распределение сил между группами армий не соответствовало его донесению. – Авт.).

– Такими словами?

– Да. Документ рассекречен. Теперь будете считать меня национал-предателем, раз я сказал о Сталине что-то плохое?

– Почему Сталин не поверил своей разведке [трудно поверить взаимопротиворечивым сведениям. – Авт.]? Доверял пакту о ненападении?