Страна приливов

И тут в тишине, последовавшей за грохотом катастрофы, до меня дошло, что Диккенс и впрямь убил акулу-монстра, а значит, он жив, он вырвался из цепких пальцев Делл. Сейчас он, должно быть, отсиживается на дне внутри «Лизы», и, если я сяду и подожду немного, он меня обязательно найдет. Он выйдет мне навстречу из облака пыли, хлопая своими вьетнамками, сдвинув на затылок очки, вытянув губы для поцелуя. И когда тишина уступила место встревоженным голосам пассажиров, перекликавшихся внутри вагонов, а потом оглушенные взрывом мужчины, женщины и дети стали выбираться из обломков крушения наружу, я стала искать его, всматриваясь в лица тех, кто неверными шагами ковылял в мою сторону.

Сначала таких было совсем немного; примолкнувшие и внешне совершенно не пострадавшие люди опускались на землю, держа спины прямо, как будто садились на стулья; лица у них были ошарашенные. Но постепенно толпа стала прибывать, из вагонов сами или с чужой помощью выбирались раненые и контуженные. Одна молодая женщина с грудным ребенком на руках прижимала ко рту окровавленный платок, пожилой мужчина напротив нее в недоумении разглядывал сплющенный автобус и не переставая тряс головой, его левая рука безжизненно висела. Многие умоляли помочь, просили воды, некоторые жаловались на пыль. То и дело до меня доносился плач, а иногда крики. Казалось, хаосу, который воцарился над местом катастрофы, не будет конца. Люди бегали взад и вперед по насыпи, громко звали друг друга в зарослях сорго и лисохвоста.

— Малышка, ты не ранена? — сказала какая-то женщина. Она сидела неподалеку, обхватив одной рукой сумочку. — С тобой все в порядке?

Сама она, не считая царапины на щеке и растрепанных волос, кажется, совсем не пострадала. Но в глазах у нее стояли слезы, голос, когда она обращалась ко мне, дрожал, и еще я заметила, как свободной рукой она рассеянно обрывала головки колокольчиков и, прежде чем бросить их на землю, стискивала так сильно, что от них оставались только смятые лепестки.

— Я есть хочу, вот и все, — ответила я ей. — Я спала.

Тут она мигнула, как будто разбуженная моими словами:

— Подожди-ка, у меня кое-что есть. — Она открыла сумочку, вытащила оттуда апельсин и спросила: — А ты едешь одна или с кем-то?

 Я пожала плечами.

— Не знаю, — ответила я, и в животе у меня заурчало, когда она начала чистить апельсин. — Диккенс, наверное, придет и заберет меня, я так думаю.

Я смотрела, как она ловко крутит в пальцах апельсин, ногтями поддевая и снимая кожуру. Потом дрожащей рукой она протянула мне фрукт, и я немедленно впилась в него зубами.

— Твоих родителей в поезде не было?

Не переставая жевать, я отрицательно покачала головой.

Лицо женщины задергалось. Я не поняла, что она делает — хмурится или улыбается. Она пододвинулась ближе, обхватила меня рукой за плечи и прижала к себе.

— Все случилось так быстро, — сказала она, кивнув в сторону перевернутых вагонов. — Нам с тобой повезло, слава богу.

Очень повезло. Но никакого везения я не чувствовала; мне ужасно хотелось есть. И я продолжала жевать апельсин и вглядываться во все увеличивавшуюся толпу на пастбище, ища среди хмурых людей лицо Диккенса. Я пыталась представить, как мы встретимся снова и как я буду радоваться, убедившись, что он жив и здоров.

Здравствуй, Капитан. Ты убил акулу. Я тебя люблю.

И тут я увидела женщину, которая, как тот старик с неподвижной рукой, казалось, впала в оцепенение. На ней был синий купальный халат, волосы прикрывала прозрачная пластиковая шапочка для душа. Когда она обернулась — а она все время неистово вертела головой туда-сюда — и я разглядела ее лицо в облаке подсвеченной закатом пыли, меня охватил ужас.

— Делл, — пробормотала я с набитым ртом и, не думая, что делаю, еще раз надкусила апельсин.

Она громко звала Диккенса, обшаривая взглядом толпу. Я видела, что она боится. Ее пальцы теребили край халата, лохматые шлепанцы мяли колокольчики. Она была так близко, что, побеги я, она наверняка бы меня заметила.

Оставайся, где ты есть, подумала я. Не твори разбоя здесь.

И не будь у меня набит рот, я бы и через плечо поплевала.

Но за тот короткий миг, пока я обдумывала возможность бегства, Делл сорвалась с места и заспешила к рельсам, расталкивая толпу. Потом она исчезла, затерялась среди обломков.

— Все хорошо, — говорила тем временем женщина. — Мы уцелели. Теперь позаботимся друг о друге, что скажешь? Я довезу тебя туда, куда ты ехала.

Я хотела сказать ей, что мне некуда ехать. И сказала бы, но тут прилетели светлячки. Дюжины крохотных огоньков зажглись одновременно и поплыли у нас над головами — мелькнет, исчезнет, снова мелькнет и снова исчезнет, — подмигивая сквозь густую пыль, оживляя своим неверным светом все пастбище.

— Они такие красивые, — сказала я.— И они мои друзья. У них есть имена.