Страна радости

Поскольку с работы меня отпустили на весь день, удирать я не собирался. Покружил по гостиной, разглядывая вещи, вероятно, дорогие, но не представляющие интереса для молодого человека двадцати одного года от роду. Огромное панорамное окно заливало комнату светом; без него гостиная выглядела бы весьма мрачной. Оно выходило на задний дворик, дорожку и океан. Я видел первые облака, появившиеся на юго-востоке, но небо над головой оставалось ярко-синим. Помнится, подумал, что все-таки попал в этот дом, хотя едва ли мне представится шанс пересчитать все ванные. Подумал о ленте Алисы и задался вопросом, увидит ли ее Лейн, когда будет возвращать сбежавший вагончик под крышу. О чем еще я думал? О том, что в конце концов увидел призрака. Просто не человеческого.

Энни вернулась.

– Он хочет повидаться с тобой, только не задерживайся.

– Хорошо.

– Третья дверь справа.

Я прошел по коридору, тихонько постучал, переступил порог. Если не обращать внимания на поручни, кислородные подушки в углу и уродливые ортезы, стоявшие навытяжку у кровати, это была обычная мальчишечья комната. Да, ни бейсбольной перчатки, ни скейтборда, зато стены украшали плакаты с Марком Спитцем и Ларри Ксонкой, защитником «Майамских дельфинов». На почетном месте – над кроватью – «Битлз» переходили Эбби-роуд.

В комнате стоял слабый запах какой-то мази. В постели Майк выглядел совсем маленьким, незаметным под зеленым одеялом. Майло лежал рядом, свернувшись колечком, носом к хвосту, и Майк рассеянно поглаживал его. Просто не верилось, что этот самый мальчик торжествующе вскидывал руки в высшей точке «Каролинского колеса». Но грустным Майк не выглядел – наоборот, он сиял.

– Ты ее видел, Дев? Ты видел ее, когда она уходила?

Я с улыбкой покачал головой. Я завидовал Тому, но не Майку. Майку – никогда.

– Хотелось бы, чтобы дедушка был с нами. Он бы тоже увидел ее и услышал, что она сказала, когда уходила.

– Что она сказала?

– Поблагодарила. Нас обоих. И посоветовала тебе быть осторожным. Ты уверен, что не слышал ее? Ничего-ничего?

Я вновь покачал головой. Потому что ничего-ничего не слышал.

– Но ты знаешь. – На его лице, очень бледном и усталом лице тяжелобольного ребенка, живыми и здоровыми оставались только глаза. – Ты знаешь, да?

– Да, – ответил я, думая о ленте Алисы. – Майк, тебе известно, что с ней случилось?

– Кто-то ее убил. – Говорил он очень тихо.

– Не думаю, что она сказала тебе…

Фразу я не закончил. Он уже качал головой.

– Тебе надо поспать.

– Да. Когда проснусь, буду лучше себя чувствовать. Так у меня всегда. – Его глаза закрылись. Медленно открылись вновь. – Колесо было самым лучшим. Подъемка. Я словно летел.

– Да, – согласился я. – Так и было.

На этот раз, опустившись, его веки не поднялись. Я как мог тихо направился к двери. Когда взялся за ручку, услышал:

– Будь осторожен, Дев. Это не белое.

Я оглянулся. Он спал. Я уверен, что спал. Только Майло наблюдал за мной. Я вышел, мягко притворив за собой дверь.

* * *

Энни я нашел на кухне.

– Я варю кофе, но, может, ты хочешь пива? У меня есть «Блу риббон».

– Кофе достаточно.

– И что ты думаешь об этом месте?

Я решил сказать правду.

– Мебель, на мой вкус, старовата, но я никогда не учился на дизайнера интерьеров.

– Я тоже. Даже колледж не закончила.

– Мы с тобой в одной лодке.

– Но ты закончишь. Переживешь разрыв с девушкой, которая бросила тебя, и вернешься к учебе, и закончишь колледж, и широким шагом промаршируешь в блестящее будущее.

– Как ты узнала?..

– О девушке? Во-первых, на тебе рекламные щиты надеты, спереди и сзади, на которых все написано большими буквами. Во-вторых, Майк знает. Он мне говорил. Он стал моим блестящим будущим. Когда-то я собиралась защитить диплом по антропологии. Я собиралась выиграть золотую медаль на Олимпиаде. Я собиралась побывать в загадочных и сказочных местах и стать Маргарет Мид[28] моего поколения. Я собиралась писать книги и сделать все, чтобы оправдать любовь моего отца. Ты знаешь, кто он?

– Хозяйка моего пансиона говорит, что он проповедник.

– Именно. Бадди Росс. Человек в белом костюме. Плюс роскошные седые волосы. Выглядит, как постаревший «мужчина от “Глэда”» в рекламных роликах. Своя мегацерковь. Постоянно на радио. Теперь – телевидение. Вне сцены он говнюк, на котором пробу ставить негде. – Она налила две чашки кофе. – Но подобное можно сказать о любом из нас, правда? Я так думаю.

– Похоже, тебе есть о чем жалеть. – Наверное, это прозвучало невежливо, но мы уже могли говорить откровенно. Во всяком случае, я так полагал.

Она принесла чашки и села напротив меня.

– Как поется в песне, действительно есть. Но Майк – удивительный ребенок, и надо отдать отцу должное, он поддерживает нас финансово, так что я могу проводить с Майком все свое время. Мое мнение таково: любовь, подкрепленная чековой книжкой, лучше, чем полное отсутствие любви. Сегодня я приняла решение. Думаю, когда ты надел этот глупый костюм и исполнял не менее глупый танец. Когда я увидела, как смеется Майк.

– Расскажи.