Страна сбывающихся надежд

Плотник в упор посмотрел на Федора. Потом сказал негромко:

– Мы не делим людей на джати.

– Выходит, вы не признаете брахманов? – удивился Федор.

– Мы не верим в будущее перевоплощение, – уклончиво ответил Джогиндар Сингх.

– Да кто ж вы такие? Уж не мусульмане ли?

– Нет. Слушай, иноземец, – сказал он, – я не знаю, как ты попал в Пенджаб, но вижу, что не по своей воле.

– Да уж… – Федор невесело усмехнулся. – Какая там своя воля! Продали, как скотину…

– Не верь Лал Чандру, – продолжал плотник. – Он твой враг. Он наш враг.

– Чего ж вы работаете на него, коли так?

– Работаем, потому что… Слушай. У нас, сикхов, отняли землю. У нас отняли все. – Злые огоньки мелькнули в глазах Джогиндара. – Но это ненадолго! Сикхи соберут свои силы…

– И пусть брахманы воротят нос, – вспомнилась мне ещё одна фраза из любимой в детстве книжки «Экипаж «Меконга», – но сикхи сегодня отведают мяса!

Не хватало этим сикхам только кривых ножей за поясом. Если что, сдержать такую публику можно было бы только длинными очередями от живота.

«Ну ты попал, zyablikov, – подумал я c замиранием. – Вот оно, сердце Азии!»

Конечно, многие из моих феллоу-пассенджеров были одеты по- европейски, но все же чалмы (или тюрбаны) превалировали. Тюрбаны были простые – чёрные, и бархатные – разноцветные. Наверное, зависело от статуса носителя тюрбана.

Я вместе с сикхами (вчитайтесь: я! с сикхами!!!) зарегстрировался на рейс, сдал чемодан. На «шмоне» перед посадкой были отдельные кабинки для мэйл (М) и фимэйл (Ж) сёрчинга, обыскивали цивилизованно, водя металлоискателями. Перед самой посадкой живописную тюрбанистую толпу разбавили несколько евролиц мужского пола, видимо – звёзд мирового эндопротезирования, которые тоже летели в Чандигар. Сколько я ни вглядывался, русских среди них не было. Куда же они делись? Я прилетаю как раз к началу. Может, приехали уже?

Перед воротами возникло небольшое столпотворение, которое благополучно разрешилось посадкой в маленький турбовинтовой самолетик типа нашего «АН-24». Лопасти двух пропеллеров, по 6 на винт, были загнуты в сагиттальной (стреловидной) плоскости наподобиие носков сикхских туфель –  эстетика Индии…

Капитаном оказался двухметровый детина, в ослепительно белом мундире, белом тюрбане и с иссиня-черной бородой. Капитальнейший тип! Ни дать, ни взять – алжирский корсар из повести Р. Сабатини «Морской сокол». Две молоденькие стюардессы, точнее, «стюардески», были очень даже ничего себе – шустрые, ладненькие, в черных брючных костюмах, с отпадными фигурками, и со смышленными, довольно белыми, отнюдь не индийскими мордочками. Они тоже были сикхки… блин, не выговоришь- пенджабки, как потом объяснили мне, представительницы древнейших племён, населяющих Центральную Азию, и не обладали той тяжелой, обильной, жгучей и влажной красотой, которая присуща истинно индийским девушкам. Что-то русское, родное было в них. Мне даже показалось, что, будь они стюардессами на моем предыдущем рейсе, то они не стали бы чинить препятствий русо доторе в заливке горящих труб (а может быть, и выпили бы со мною).

«Вот каких надо брать с собой в Гоа! – с восторгом подумал я. – Ты правильно летишь, zyablikov! Как сказал бы Никита Хрущёв – в верном направлении летите, товарищи!»

Мы, пассажиры, всей интернациональной толпой набились в кукурузник, гнутые лопасти дружно завертелись и живописный капитан дал газу. Наш самолетик всё быстрее и быстрее побежал по ВПП, набирая взлетную силу, и плавно оторвававшись, взмыл в бескрайнее ночное небо, начинающее светлеть. Было ровно 05.10 индийского времени.

От Дели до Чандигара меньше 300 км, поэтому перелет занял не более часа. «Стюардески-сикхки» успели лишь раздать каждому по пенджабскому сэндвичу и бутылочке воды. Сэндвич состоял из двух ломтей настоящего ржаного хлеба и какой-то луково-яичной начинки внутри, как в пирожках с луком. Но было «аццки» вкусно! Пенджабская же вода представляла собой рутинное химическое соединение двух атомов водорода с одним атомом кислорода, и ничего другого про нее сказать я не могу.