Страна сбывающихся надежд

Обед в «ДжиУях» не сильно отличался от завтрака. Выбрав себе как можно более европейски выглядевшие блюда, я присел за столик и оказался в компании троих оживлённо переговаривающихся молодых индусов в рубашках, без пиджаков и тюрбанов. Все они были в районе 25 – интерны или начинающие ортохирурги, не получившие практики в травме и в ортопедии в целом, но мечтающие с ходу прорваться к оперстолу, заменять суставы и ездить по международным конференциям с докладами. Втроём они занимали почти весь стол, молодые львы. Но других свободных мест в джиуях не было, многие уже ели стоя. Я робко присел на уголок – пустите, ребята… те с плохо скрываемым неудовольствием покосились на мою евроморду и немного подвинулись.

…растёт, волнуется, кипит,

и к гробу прадедов теснит.

Покамест упивайтесь ею,

Сей лёгкой жизнию, друзья!

Её ничтожность разумею

И мало к ней привязан я.

Для призраков закрыл я вежды,

Но отдалённые надежды

Тревожат сердце иногда…

Чёрт, чем старше я становлюсь, тем больше вокруг становится людей моложе меня… и намного моложе…

Вдруг мобильник в моём нагрудном кармане ощутимо пикнул – точно первое сокращение миокарда на фоне длительной изолинии. Я выхватил его и впился – нет, это мне отвечал всего лишь Жан- «zyablikov, молодец, так держать. Работы пока нет, можешь отдыхать, даю тебе 10 дней на Индию, больше не могу дать. В Гоа не езди, не теряй времени – все говорят, там точно такой же Сиануквиль, как и наш, только пока без китайцев. Горячий привет Савитару – он мне звонил только что. Насладись Индией. Завидую тебе».

Эх, Жан, добряк. Зачем мне вся эта Индия, если в ней не будет Сокны рядом со мною…

Без тебя, без тебя!

Всё ненужным стало сразу без тебя

От заката до рассвета без тебя…

Дни я проколачиваю зря…

Тут мои львы-соседи, словно по команде, все утихли и начали вставать, забирая с собой недоеденные порции.

– А, вот ты где, – услышал я знакомый голос.

Это Савитар Рананда, лёгок на помине! Кышнув ортомолодёжь одним своим появлением (сеньор-хирург!), индус подсел ко мне с тарелкой чего-то национального, полужидко-полутвёрдого, ядовито-жёлтого цвета, пахнущего шафраном, гвоздикой и ещё многим – чем я точно, я не смог определить. И следом сел этот, темнокожий индус с фосфорическими глазами, похожий со спины на мальчика – мистер Гобинда. Мы с ним сухо поздоровались.

– Ну как, zyablikov, нравится тебе наша конференция? – спросил Савитар, принимаясь за блюдо.

Я ответил утвердительно.

– Вообще, ты видишь, чем занимаемся. «Морсби Лимитед» – вместе с PIMER это очень большая сеть клиник с обширными международными контактами.

– Да, я очень впечатлён, Савитар! Размах крыльев орлиный,– хмыкнул я в ответ.

Мистер Гобинда пил из чашки что-то, похожее на чай с молоком – ласси, кажется, и заметно прислушивался к нашему разговору.

«Ну, до чего же похож на ифрита из «1001-й ночи», – подумал я. – Неприятное соседство. Похоже, что-то им от меня надо. Да, Савитар же говорил вчера… »

– Мы, кстати, работаем с Россией – это один из наших основных и традиционных партнёров, – продолжал Рананда. – У нас очень большие контакты – не только в области эндопротезирования, а и по кардиохирургии, по кардиососудистой, по трансплантациям органов, хирургии сосудов мозга… Если ты, zyablikov, не встретил на этой конференции своих соотечественников, россиян, то это не значит, что мы их не приглашали. Должны были приехать ребята из Москвы, Санкт-Петербурга, Самары, Иркутска и Владивостока, – с докладами и т.д. Самая многочисленная делегация ожидалась как раз из России.

– А почему же всё-таки тогда наши не приехали? Хоть было бы с кем мне выпить тут, а не в одно рыло…

При этих словах мистер Гобинда тонко усмехнулся:

– «Без хмеля и улыбок – что за жизнь? Без сладких звуков флейты – что за жизнь? Все, что на солнце видишь, – стоит мало, но на пиру в огнях светла и жизнь!» Это Омар Хайям, мистер zyablikov.

Но я решил игнорировать «ифрита».