Страна Семи Трав

Настораживая на песца или на зайца пасть, Нырта долго приплясывал подле нее. Охотник делал вид, что попался в капкан, скакал на одной ноге, повизгивал и корчил испуганные гримасы.

Незачем было спрашивать объяснений. И без них понимал Ветлугин, что его простодушный друг магическими средствами навлекает смерть на животных.

Отправляясь на охоту, Нырта неизменно поворачивался на все четыре стороны и говорил: «Духи! Не мешайте мне добыть мяса! Не толкайте меня под руку, когда буду стрелять! Не сбивайте со следа! Не портите моих приманок! Я, Нырта, поделюсь с вами добытым мясом!»

Обитатели котловины, по мнению Ветлугина, прекрасно обошлись бы без особых шаманов-специалистов. Между тем в котловине была шаманка Хытындо, и она верховодила всем.

Почему?

Быть может, Хытындо и Якага первыми додумались до того, чтобы сделать магию профессией и монополизировать общение с потусторонним миром?

Действительно, многое в них изобличало новичков.

Это были еще не жрецы, не священнослужители с величественными манерами, с отработанной техникой одурачивания. Якага, который прислуживал Хытындо во время ритуальных церемоний, был суетлив, нервен, часто срывался, делал промахи.

«В общем, поп-самоучка, — с улыбкой отмечал Ветлугин, — поп, не кончивший духовной семинарии».

Плутни «попов-самоучек» не отличались тонкостью. Через Якагу Хытындо собирала сплетни в стойбище, потом, улучив момент, поражала легковерных соплеменников знанием их семейных дрязг.

«Чудеса» варьировались в зависимости от обстоятельств. Иногда Якага подбрасывал кому-нибудь в пещеру мертвую мышь, которая считается у «детей солнца» вестником болезни. Затем по приглашению хозяев являлась Хытындо, увешанная погремушками. Под рокот бубна она принималась окуривать жилище, бормотала магическую чепуху. Когда болезнь считалась отогнанной, хозяева чума скрепя сердце делали шаманке подарки, делились скудными запасами пищи.

Излюбленной проделкой Якаги было стащить у кого-нибудь ценную вещь и поднять трезвон по поводу пропажи. Выражались сожаления и пожелания, сеялись подозрения (в отношении соседей, а также враждебных духов). Наконец, надолго испортив настроение всем в стойбище, пара жуликов отыскивала украденное — к вящей своей славе и обогащению.

«Нахожусь у истоков тысячелетнего обмана, называемого религией», — сердито отмечал Петр Арианович в своих записях.

5. Лед, который не тает

В 1933 году, стало быть, через тринадцать лет после неудавшегося покушения на жизнь Петра Ариановича, произошло событие чрезвычайной важности.

Географ нашел в котловине «свою душу».

Случилось это так.

В пещере Нырты, где часто бывал Петр Арианович, находилось немало разнообразных охотничьих трофеев. Оленьи рога соседствовали здесь с пышным хвостом песца, ожерелье из медвежьих когтей картинно выделялось на ярком коврике, сшитом из шкурок горностаев, пеструшек и белок.

Как-то, от нечего делать роясь в куче этого добра, Петр Арианович увидел обломок рога. Он вертел его и так и этак, раздумывая: кому же принадлежал странный рог? Оленю? Рог оленя лежал рядом. Их легко было сравнить. Быть может, обломок бивня? Нет, это не был бивень мамонта. Тогда что же?

— А… — деланно небрежным тоном сказал Нырта, заметив, что приятель его держит в руках заинтересовавшую его кость. — Я добыл это у Соленой Воды. Такой, знаешь, зубастый был зверь. — Нырта скорчил гримасу, подняв верхнюю губу. — Очень ленивый. Ходить не хотел. Все ползал на брюхе…

Описание было предельно точным, как все описания охотника. В ленивом зубастом звере Ветлугин узнал моржа. Охотничий трофей был обломком бивня моржа.

Стало быть, Нырта покидал пределы гор, добирался до океана (Соленая Вода) и охотился на моржей? Как же он осмелился нарушить запрет Маук?

В тот раз географ не стал ничего больше выпытывать, не желая показать, как это ему интересно. Лишь спустя две или три недели Ветлугин возобновил осторожные, обиняками, расспросы. Выяснилось, что время от времени Хытындо посылает особо доверенных людей за пределы Бырранги. Это как бы вылазки из осажденной крепости. Уходят разведчики небольшими группами, берут с собой сушеное оленье мясо, охотятся в походе, рыбалят. На юге они спускаются по течению реки к озеру, на севере доходят до самого моря.

Нырта, отличавшийся любознательностью, побывал уже в двух таких вылазках.

Во время последнего похода охотникам встретился невиданный зверь. У него был такой устрашающий вид, что кое-кто из «детей солнца», оробев, пустился наутек. Однако неустрашимый Нырта выступил вперед и убил зверя.

Сообщение о вылазках к морю было интересно само по себе. Кроме того, оно послужило мостиком к еще более важному сообщению — о «душе Тынкаги». Она, оказывается, была спрятана в куске морского льда, который находился в руках у Хытындо!..

Петр Арианович знал, что, по представлениям «детей солнца», душа может существовать отдельно от тела. Это довольно хлопотно, потому что все время приходится принимать предосторожности, опасаясь, как бы враги не украли у человека его душу.