Страна Семи Трав

Но отклонившиеся роды Нерхо и Нгойбу, ища лучшее, вернулись в прошлое. Это и было их коренной ошибкой.

Вред самоизоляции сказывался с каждым годом все сильнее. Оторвав своих сородичей от русского народа, Хытындо и Якага увели их по ложному пути, завели в тупик.

— Понял! — вскричал я, прервав объяснение Савчука.

Все удивленно посмотрели на меня.

— Я понял, почему в преддверии оазиса находились все медные котлы, клинки, стволы ружей!

— А, вы нашли их? — с интересом спросил Петр Арианович. — Я узнал о зарытом кладе только недавно.

— Иначе, конечно, попытались бы найти его? — подсказала Лиза.

— Наверное, — согласился Петр Арианович. — Но Неяпту передал мне об этом только третьего дня. Он сам не помнит событий, связанных с «сожжением» железа. О них под строжайшим секретом рассказал ему его покойный отец. О, это одна из самых трагических страниц в истории «детей солнца»!..

Оказывается, Хытындо на пороге Страны Семи Трав приказала своим соплеменникам оставить все принадлежавшие им металлические предметы.

Железо и медь: ружья, котлы, пулелейки, топоры, ножи, сверла — были объявлены ею погаными, нечистыми. Стало быть, в огонь их!

Огонь, по воззрениям нганасанов, является самым сильным очищающим средством. Поэтому на пороге обетованной страны развели грандиозный костер, и каждый, проходя мимо него, бросал туда «поганое» железо и «поганую» медь.

Очень жалко было расставаться с верными ружьями, приносившими удачу на охоте, с ножами — на Севере привыкают носить их у бедра чуть ли не с трехлетнего возраста, — с медными котлами, откуда так вкусно пахнет вареным мясом.

Но авторитет Хытындо и Якаги был особенно велик в те дни. Ведь они исполнили обещание и после долгих мытарств привели своих соплеменников в обетованную Страну Семи Трав!..

Шаманка и ее муж зорко следили за точным выполнением приказа. Если какая-нибудь щеголиха с плачем пыталась сохранить одну из милых ее сердцу металлических подвесок, Хытындо налетала на женщину, как сова на пеструшку, вырывала украшение из рук и швыряла в огонь.

Зато теперь уж роды Нерхо и Нгойбу были полностью очищены от «скверны» и могли наконец перешагнуть порог сказки.

Железный век остался у них за спиной. Двери в каменный век со скрипом закрылись за ними!..

Мы были так поглощены постепенно развертывавшейся трагической и наивной одновременно историей «детей солнца», что, только подняв глаза, увидели, что к нам присоединились Неяпту и Кеюлькан.

— Я пришел, Тынкага, — просто сказал Кеюлькан.

Петр Арианович внимательно осмотрел его с головы до ног. Следов крови на нем не было.

— Где Ланкай?

— Он убежал и спрятался в Долине Алых Скал.

— Хорошо, Кеюлькан. Не хочу, чтобы твои руки были испачканы кровью убийцы.

Кеюлькан молчал, опустив голову.

— Ланкай вернется, — продолжал Петр Арианович тоном, не терпящим возражений. — Я обещаю тебе, что Ланкай будет наказан.

Кеюлькан послушно присел на траву у ног Петра Ариановича. Он дышал бесшумно, но широкая грудь его учащенно поднималась и опускалась.

— А Маук, Маук? — напомнила Лиза Савчуку.

Да, Маук! Воображение постепенно облекало Маук живой плотью.

Геральдическая птица как бы вернулась к своему первобытному состоянию: снова превратилась в тотем. Ведь гербы возникли из тотемов, то есть тех животных и птиц, которые, по представлениям первобытных людей, покровительствовали роду. Эмблемой Англии сделался лев, Франции — петух. Целая стая орлов разлетелась в разные страны. Одноглавый черный угнездился в Германии, двуглавый черный — в России, двуглавый красный — в Австрии, одноглавый белый — в США и т.д.

В горах Бырранга уцелела тень двуглавого орла.

Не надо забывать, что мышление беглых нганасанов было в основном первобытным мышлением. Они жили как бы в мире кривых зеркал. Призраки, чудовища теснились вокруг людей, но были только отражением их собственных мыслей, были их «я», расщепленным, раздробленным…

— Ну а инструкция? — нетерпеливо спросил я.

О, здесь страшное неожиданно обернулось смешным!

Приехавшие в тундру переписчики, вероятно, показывали нганасанам инструкцию с печатью — царскую бумагу. А всякая царская бумага была вообще страшна — с нею связывалось представление о неприятностях, о новых поборах, увеличении ясака. Инструкция с орлом произвела очень большое впечатление на Якагу. Он и решил украсть ее, чтобы тем самым «парализовать колдовство»…

Слушая Савчука, Петр Арианович утвердительно кивал головой.

— Да, так оно и было, — сказал он. — Хорошо зная «детей солнца», я уверен, что все было именно так.

— «Дети солнца» — это ветвь народа нганасанов, — повторил Савчук. — Ветвь, отломившаяся от ствола, начавшая засыхать…

«Все стало реальнее и проще, — думал я, слушая Савчука. — Люди из сказки превратились в потерянных людей, в нганасанов, бежавших от переписи в 1897 году. Сказочная Страна Мертвых, она же Страна Семи Трав, представляет собой обычный лес, впрочем, по северным меркам, все же оазис…»

— Но я хотел показать вам Хытындо и Якагу, — спохватился Петр Арианович.

Мы прошли еще немного и очутились подле группы «детей солнца», на которую я вначале не обратил внимания.