Страна Семи Трав

Есть такие игрушечные чертики, которые выскакивают из коробки, чуть надавишь скрытую внутри пружинку. Что-то в этом роде произошло с Бульчу. Он сразу же распрямился, вскинул голову, развернул плечи.

— Я проводник! Я! — сказал он, ударяя себя в грудь.

Камсэ продолжал с сомнением покачивать головой.

— Дорога трудная, — сказал он. — Горы, реки… Подумай: дойдешь ли, доведешь ли?..

— Был там, — сказал Бульчу коротко.

— Тогда был молод, силен. Потом очень боялся оспы…

Бульчу рассердился. Маленькое лицо его сморщилось еще больше, глаза злобно сверкнули. Он молча ткнул зятя сухощавым кулачком в бок. Тот не ожидал нападения и повалился от толчка.

Это развеселило Бульчу. Визгливо смеясь, он вскочил на ноги, схватил ружье и щелкнул курком, показывая, что стреляет. Потом прошелся мимо нас какой-то странной, скользящей походкой, как бы крадучись, остановился, пробормотал: «Там» — и приложил руку щитком ко лбу, будто всматриваясь в даль.

Эта мимическая сцена показалась мне очень убедительной.

Ведь мы были первыми людьми, которые отнеслись с доверием к Бульчу. Поэтому ему хотелось услужить нам. Мало того: старый охотник был самолюбив, а сейчас представлялась возможность вернуть себе утраченное уважение соплеменников, избавиться наконец от унизительного прозвища — «Человек, который потерял свой след».

— С председателем надо поговорить, — сказал Камсэ, нерешительно глядя на тестя. — Что еще правление колхоза скажет…

— Отпустит! — вскричал старый охотник. — Для такого дела, увидишь, отпустит! Надо же приезжим товарищам помочь.

— Ну что ж! По рукам, Бульчу? — улыбнулся Савчук и, размахнувшись, шлепнул охотника по ладони, скрепляя сделку традиционным жестом.

3

В середине ночи я выбрался из чума, чтобы подышать свежим воздухом.

Небо над головой было озарено призрачными огнями северного сияния. Здесь, в центре снежной пустыни, оно навевало страх. Кругом мертвенная тишина, ветра нет, и лишь причудливые бледно-красные отсветы медленно растекаются по небу, как зарево каких-то фантастических пожаров.

Закинув голову, я думал о том, что каждое явление природы предстает совершенно иным с разных точек зрения. Для художника северное сияние — красивое, грандиозное зрелище. Для магнитолога — это след электромагнитных бурь в верхних слоях атмосферы. И наконец, для этнографа — это неопровержимое доказательство того, что юкагиры — самый древний народ на Крайнем Севере, потому что другие народы называют северное сияние «юкагирским огнем».

Я прошелся перед чумом. Снег скрипел под ногами. Морозило. Было, наверное, тридцать — тридцать пять градусов, не меньше.

Мне не спалось: слишком взволновал рассказ старого охотника.

Северное сияние стало постепенно тускнеть и гаснуть. Вскоре оно исчезло совсем. Черное, очень глубокое, звездное небо выгнулось над головой.

Я загляделся на звезды. «Быть может, — думал я, — и Петр Арианович смотрит сейчас на них. Как елочные украшения висят они над его головой в раскидистых ветвях деревьев».

Но откуда деревья в горах Бырранга?..

Неожиданно раздалось нечто вроде аккомпанемента моим мыслям, иначе не могу этого назвать: послышался явственный шорох снега, падающего с деревьев.

Каждый, кто бывал зимой в лесу, слышал подобный шорох. Его вызывает ветер, раскачивающий деревья и сбрасывающий лежащие на ветках хлопья. Иногда сухой снег падает и сам, от собственной тяжести.

Я оглянулся. Черт возьми! Но тут нет деревьев! Тундра вокруг — безлесная арктическая степь. Снежные холмы, подобные дюнам, тянутся на юг, на север, на восток и на запад. До ближайшего дерева в Новотундринске, наверное, километров двадцать, если не больше.

Между тем шорох медленно осыпающегося с веток снега продолжался. Стоило закрыть глаза, чтобы ощутить себя в зимнем дремучем лесу.

Лес в горах Бырранга?.. Мерещится он мне, что ли?..

И вдруг мне стало стыдно своего волнения.

То, что напугало меня, было не чем иным, как миражем — только не зрительным, а слуховым! Это мое собственное дыхание замерзало на морозе — явление, обычное на Крайнем Севере, описанное уже не раз.

Якуты поэтически называют его «шепот звезд», потому что странный шорох раздается только в ясные звездные ночи. Я просто забыл об этом явлении, отдавшись своим мыслям.

— Спать, спать, Алексей Петрович, — окликнул меня из чума Савчук. — Утром обратно в Новотундринск! Заказывать лодки! Снаряжать экспедицию!..

Глава 9 В краю миражей 1

Но, вернувшись в Новотундринск, я настоял на том, чтобы сделать попытку проникнуть в оазис с воздуха.

Шансов на успех было очень мало — знал это. Весной на Таймыре погода ненадежная, туманы то и дело закрывают тундру. Можно не раз и не два слетать в горы и не увидеть ничего. Однако слишком соблазнительной была мысль сразу же, «без пересадки», попасть в страну сказки, к «детям солнца».