Страна Северного Ветра

У речки в траве задремала Бо-Пип,
Овечки паслись в прохладе.
А после — пропали, как не было их,
И белые хвостики сзади.

Пустилась Крошка Бо-Пип искать

Овечек своих по следу.
Ведь нет у них крыльев, чтобы летать,
Придут, как всегда, к обеду.

Они убежать далеко не могли,

Спрятались где-то в травах.
Вот он — тянется у земли
След от хвостов кудрявых.

Там где пройдут, оставляют след

Белые хвостики сзади.
Взбежала на холм — но и там их нет,
Белые хвостики сзади…

И вдруг увидала овечек вдали,

В открывшемся с гор просторе.
Как пёстрые фантики плыли они,
Прыгнув в небо, как в море.

Плывут за закатом одна за другой,

Их теперь не догнать.
Плача, Бо-Пип не пошла домой,
А прилегла поспать.

Заснула Крошка Бо-Пип в слезах,

Укрыта влажным кустом.
А ночью случаются чудеса,
Каких не увидишь днём.

Ветер подул, всколыхнулась трава

Во сне или наяву.
Бо-Пип только голову подняла —
А овцы щиплют траву.

Тюк-тюк! раздаётся наперебой,

Они вернулись назад.
Но не одни — привели с собой
Кучу новых ягнят.

Все побежали домой — ура!

Как на весёлом параде.
Их втрое больше, чем было вчера,
Хвосты пушистые сзади.

Но ведь за всеми не уследить,

Вырастут скоро ягнята.
А вдруг они так же решат пошутить,
Прыгнуть за солнцем закатным?

Не плачь, Бо-Пип, если вдруг пропадут

Овцы твои опять,
Ягнята за мамами побегут,
Ты знаешь, где их искать.

Признаюсь, я чуть-чуть подправил песенку, но она куда больше выигрывала от мелодичного голоса Алмаза, чем от моих рифм.

Некоторые песни были из книг, что давал мальчику мистер Реймонд. Про них он всегда так и говорил, но откуда появлялись другие, редко мог рассказать. Иногда он признавался: «Эту я сам придумал», но чаще говорил: «Я не знаю, откуда она, нашёл где-то» или «Я принёс её из Страны Северного Ветра».

Однажды я застал его на зелёном склоне за домом с Кимвалой на руках, а рядом ползал маленький братишка. Алмаз как всегда что-то напевал, и песенка больше всего напоминала журчание ручья. Стоило мне подойти ближе, как пение стихло.

— Пой, не обращай на меня внимания, Алмаз, — попросил я.

Он принялся петь дальше. Неподалёку сидели Нэнни с Джимом, она подшивала носовой платок, а мальчик читал ей сказку, и оба будто не замечали Алмаза. Я постарался запомнить его песенку, и вот она перед вами:

Если на дерево влезем с тобой,
Вслед за птичьим гнездом,
Встанет небо над головой,
Как большая чашка вверх дном.

И сколько угодно можно хватать

Воздух жадной рукой —
Звезду оттуда никак не достать,
Хоть плачь над такой судьбой.

И будешь листья перебирать,

Вянущие в руках.
Но если злую тоску изгнать,
А вместе с нею и страх,

И посмотреть на себя извне —

Увидишь издалека:
Звёзды, светящие в вышине,
Близки, как твоя рука.

Пока Алмаз пел, небо потемнело, а при последних словах песни яркая вспышка молнии на минуту ослепила всех нас. Кимвала радостно закричала, но тут раздался оглушительный раскат грома, и её маленький братик громко заплакал от страха. Нэнни и Джим подбежали к нам бледные от ужаса. Алмаз тоже побледнел, только от восторга. Казалось, на лицо мальчика лёг блистающий отпечаток небесного великолепия.

— Тебе совсем не страшно, Алмаз? — удивился я.

— Нет. Почему мне должно быть страшно? — задал он свой обычный вопрос, и на меня посмотрели спокойные сияющие глаза.

— Он же у нас глупенький, вот и не боится, — сказала Нэнни, подошла к мальчику и ласково обняла его.