Страна Соболинка

Анатолий пропустил их, степенно ожидая, когда последние уступят ему дорогу. Девушки, как будто понимая это, медленно прошли мимо, остановились подле и, еще раз надменно посмотрев на него, надули губы. Вероятно, в такой одежде мужчина выглядел нелепо: сейчас так никто не одевается, цигейковые шубы с шапочками носили двадцать лет назад. Настоящий парень должен носить кожаную курточку и шикарную шапку. По всей вероятности, он их развеселил. Девушки прыснули со смеху ему в лицо. Вторая прикрыла рот лайковой перчаткой. Черноглазая задрала нос:

– Бомжам в магазинах делать нечего!

В настоящий момент Толя был зол на весь женский род в целом. Едкие слова подхлестнули его, и только огромная сила воли заставила его сдержаться от необдуманных действий. Если бы был перед ним мужчина, он ударил бы его, не раздумывая. Однако воспитание железными клещами обязывало его уважать женщин в любой ситуации. Даже сейчас, когда внутри Анатолия кипел вулкан, он промолчал, сверкнул глазами в ответ и с шумом выдохнул накипевшую боль.

Сзади черноглазая еще раз уколола его: «Смотри, какой профан!» Подруга громко засмеялась, но он и сейчас пропустил издевку мимо ушей, шагнул в проход и хлопнул дверью.

Продавец магазина, высокая размалеванная женщина лет тридцати, может, его ровесница, опытным глазом посмотрела на него из-за прилавка, хмуро спросила:

– Водки?

Анатолий отрицательно покачал головой, растерянным взглядом окинул витрину:

– Нет, сигарет, пожалуйста!

Он хотел добавить: «Примы», но подумал, что сейчас это будет еще одна точка его падения в глазах продавщицы. Вероятно, она начнет осмеивать его перед своей сотрудницей, нервно, кисло взиравшей из-за другого прилавка. Анатолий вытащил скомканную сотню, попросил несколько пачек каких-то сигарет с фильтром. Работница торговли быстро, небрежно схватила несколько пачек из-под прилавка, почти бросила перед ним и отсчитала сдачу. Он распихал сигареты по карманам шубы, повернулся, пошел прочь. Перед тем как толкнуть дверь от себя, Анатолий услышал за своей спиной:

– И когда вы только напьетесь! Ни одного нормального мужика…

Еще одна боль добавила стыда. И эта приняла его за алкаша. Неужели он так плохо выглядит? Эх, женщины, знали бы вы, кто я такой на деле, да посмотрели на меня в моей собольей шапке, кожаной дубленке, с сотенной пачкой в руках! Возможно, тогда сказали бы по-другому. Только вот где теперь все это? Опять тяжело вздохнув, он медленно побрел назад, к дому брата.

Впереди, под фонарем, оживление. Двери джипа распахнуты, четверо парней затягивают в машину тех двух особ, с которыми Анатолий столкнулся в дверях магазина. Парни навеселе, насмехаясь, грубо обращаются с девушками:

– Да ты что, кобыла? Поехали, покатаемся! Все будет нормально! Еще и бабок срубишь!

Представительницы слабого пола вырываются, отталкивают парней, стараясь избежать неприятностей:

– Не трогай, отпусти! Что, не понятно? Руки убери!

Один из компании парней, самый видный, развязный детина, без шапки, в модном свитере, возможно, старший, командует:

– Да ладно, пацаны, что с ними базарить? Закидывай их в тачку, там разберемся!

Анатолий замедлил шаг, внутренний голос отрезвил: «Не мое дело, без меня разберутся». А совесть, как чистое небо: «Увезут девчонок – обесчестят! Что ты? Иди, заступись!»

Он направился к ним. Отчаянные голоса девушек просят о помощи, вокруг, как назло, нет людей. Парни в предвкушении: еще немного – и закинут жертв в машину.

Анатолий подошел вплотную, встал рядом, и куда только исчезла злость на женский пол: забыл клофелинщицу Лену, и то, что несколько минут назад эти две дамы посмеялись над ним. Надо вступиться! А у самого в голове звенит колокол: «Сейчас вчетвером намнут бока!»

– Мужики, хватит, пошутили и будя! – негромко, но уверенно осадил приставал Анатолий.

Казалось, его и не слышали. Парни продолжали донимать девчат, вот еще несколько мгновений – и посадят в джип. Старший крепыш заломил черноглазой руки, другой ухватил за грудь, хохочет. Еще двое подталкивают подругу к двери. И только четвертый, как будто не расслышав, повернулся, посмотрел на него обкуренным взглядом:

– Проходи, дядя, мимо! Давно в «дыню» не получал?

Анатолий не уступал:

– Что, непонятно, они не хотят ехать с вами! Ищите других, для вас это не проблема…

Теперь внимание на него обратили все: это что за Робин Гуд? И на лице каждого из присутствующих отразилось нескрываемое удивление. Четвертый детина развел руки, пошел на него:

– Ты че, мужик, опух? Я же тебе сказал, проходи, тебя никто не трогает!

– Как я могу пройти мимо, если вы к ним пристаете?

– Тебе-то что? Просто поговорим с курицами и отпустим. Они сами этого хотят, правда, девчонки?

Девчонки не ответили. Черноглазая, согнувшись к земле, стонала от боли в заломленной руке. Ее подруга, обреченно залезая в машину, молчала. Зато парни, что заталкивали вторую девушку, отвлеклись от своей жертвы, успокоились, переключились на нарастающий конфликт:

– Штатив, че за проблемы? Помочь, что ли?

Первый парень, заломивший черноглазой ладонь, тоже отвлекся на них, бросил совет: