Страна сосны и оливы

Но фашизация русских евреев в Израиле – часть общего процесса фашизации еврейских общин страны. Ведь фашизм возникает в обществе, лишенном подлинных корней, в условиях нарушения органической ткани общества. Пока существовало реальное германское общество, немцы были далеки от всегерманского национализма. Когда ткань общества была повреждена, они нашли в национализме и в мифе германства панацею, способ восстановления повреждений. Стоит ли говорить, что эта панацея – мнимая?

У патриотизма и национализма есть альтернатива, прекрасно сочетающаяся с гуманизмом – любовь не к воображаемой общей родине, России ли, Америке, Франции, Ирландии, Палестине, но к реальной Матере, Иокнапатофе, Оку, Дублину, Джифне. Человек, думающий о конкретных селах и конкретных людях, а не о всенациональных абстракциях, никогда не стал бы оправдывать изгнание палестинцев, потому что увидел бы, что речь идет об изгнании обычного, не-мифологического Ахмеда из обычной, не-мифологической Тантуры.

Местное – существует, в отличие от общего абстракта. Именно в нем, а не в национальной историософии заключается альтернатива отчуждающему и нивелирующему влиянию века. Ничего хорошего не получается в наши дни из попыток мифологизировать страну и народ: ни в попытках воскрешения Римской империи при дуче, ни в рифмах “Россия—Мессия”, ни в наших, израильских попытках реализовать с помощью автоматов и грузовиков пророчества Исаии и Амоса. Но я спорю с мифологизаторами не от имени великого космополитического всемирного целого и единой семьи народов, но во имя отдельности людей и сел. Поэтому я предпочитаю “местного” Фолкнера – всеамериканскому Рэмбо, “местного” Распутина – всерусскому Солженицыну, “местного” крестьянина Иудейских гор, творящего оливковое масло – всеизраильскому патриоту из поселения.

Национализм торжествует именно тогда, когда погибает подлинное, местное ощущение человека, когда ослабевают его связи с Тосканой, Рязанью, Текоа – тогда ему нужны идеалы Италии, России, Израиля.

В этом – конечная причина фашизации русско-еврейской (и других) общин Израиля. Из их жизни исчез конкретный, местный элемент: эмигранты оказались патриотами страны, не будучи патриотами своего села, города, поселка, проще говоря, стали патриотами без корней. Ведь недаром Улисс тосковал не по Элладе, а только по родной Итаке.

Ликвидация корней была ожиданным результатом массовой пересадки целых общин. В израильской литературе и социологии особенно внимательно прослежен процесс распадения восточных еврейских общин. Современники Сталина, вожди МАПАЙ, были готовы рубить лес так, чтобы летели щепки. Так, они привели к массовой высылке евреев арабских стран в Израиль. Видимо, если бы не это – не приехало бы столько иммигрантов и в первые годы существования государства.

Но – можно обмануть всех на какое-то время, некоторых – навсегда, но нельзя обмануть всех и навсегда. Нынешняя кампания за советское еврейство, видимо, ведется людьми не вполне искренними: русские евреи не рвутся в Израиль. Они приедут, если повторятся условия 1933-48 гг: когда бежать необходимо, а больше ехать некуда 33.

Сионистское движение – не фактор иммиграции. Евреи приезжают в Израиль лишь при отсутствии выбора. Если бы в свое время Америка открыла ворота, не было бы ни “Экзодуса”, ни борьбы за массовую иммиграцию.

Иммиграция восточных евреев после возникновения Израиля была проведена по инициативе израильского правительства и под его давлением. (Уже поэтому нечестно говорить об “обмене населением”, об изгнании евреев из арабских стран как оправдании изгнания палестинцев: оба были злом, и оба были организованы одной и той же рукой.) Иммиграция не принесла людям счастья. Изгнание 1948 года было произведено в расчете на огромные волны иммиграции, но прошедшие с тех пор годы доказали: массы 16-млн еврейского народа не хотят иммигрировать в Израиль. Всегда были и будут единицы, приезжающие сюда, в Землю Обетованную, по любви, но эта “капельная иммиграция” легко находит себе место и не требует себе массовых решений. Если бы израильское правительство не старалось привезти евреев, но лишь разрешало бы свободный въезд желающих, навряд ли на сей день в Израиле было бы больше полутора миллионов евреев – для которых было предостаточно места в границах Плана Раздела ООН 1947 года или в границах плана Бернадотта, без вытеснения палестинцев. Но история идет своим ходом, и люди не всегда поступают разумно и наилучшим образом. Возвратить “статус кво анте” полностью – мало реально, хотя особо гнусные вещи можно и нужно исправить. А на будущее – достаточно разрешить (не поощрять!) свободный въезд евреев и палестинцев в Святую землю, в надежде, что естественная миграция приведет население страны в соответствие с ее производительными силами.

************************************************************