Страна теней

За поляной дорога начала подниматься. Они тащились в гору приблизительно пятьдесят ярдов, через кустарники, которые были настолько близко друг к другу, что Найл должен был продираться сквозь цепляющиеся ветви. Желтая, как пламя свечи, фигура продолжала мерцать впереди, и так как было почти темно, Найл был рад этому. Внезапно, фигура остановилась, повернулась к Найлу, и сделала жест, чтобы он подошел. Затем незнакомец пригнулся, отодвинул в сторону покрытую листвой ветку и исчез. Найл осторожно последовал за ним и оказался в низком туннеле, где царила почти полная темнота. Все же немного слабого света было так, что Найл мог видеть человека-хамелеона, пригнувшегося под низким потолком и мерцающего впереди в окружающей темноте.

Когда его проводник выпрямился, Найл сделал то же самое. Теперь он мог идти выпрямившись. Туннель в естественной скале был узким, в одном месте нужно было спуститься вниз. Соскользнув вниз и упав на колени, Найл пожалел, что потерял фонарь, подумав, что тот лежит теперь где-нибудь на берегу реки.

Его осязание подсказало ему, что он был в туннеле, стены которого были частично скалой, а частично землей. Пол под ногами, казалось, был сделан из утрамбованной земли. Несколько минут спустя туннель расширился, и Найл уже не мог коснуться обеих стен одновременно. Пройдя дальше, он не мог уже достать и потолка. Очевидно он вошел в пещеру. Его ноги зашелестели по сухим листьям. Мгновение спустя, он увидел как тусклое свечение человека-хамелеона, внезапно увеличилось до яркости полной луны, освещая стены длинной, низкой комнаты, которая заканчивалась у наклонной скальной стены. Желтый свет лился в течение нескольких секунд, затем исчез полностью, оставив Найла в полной темноте. Очевидно вспышка света не ставила своей целью показать Найлу все вокруг.

Найл сел в темноте спиной к стене, почувствовав, что она покрыта толстым, бархатистым, влажным мхом. Было приятно расслабить ноги, но Найл чувствовал себя смертельно уставшим, замерзшим и довольно не уютно в мокрой одежде. Он сидел, терпеливо ожидая около четверти часа, сосредоточившись на биении своего сердца и постепенном уменьшении боли в голове, вдруг кто-то тронул его плечо, затем подтолкнул что-то в его руки. Оказалось, это сосуд, в форме кувшина без ручки. Его невидимый спутник поднял его и коснулся им губ Найла, указывая, что он должен выпить. Найл поболтал сосуд, и почувствовал жидкость со слабым земляным ароматом. В ней плавали какие-то кусочки. По предположению Найла это была жидкость, собранная с подобного мху вещества на стенах. Но так как он хотел пить, а так же и есть, то сделал большой глоток.

Эффект от напитка не просто утолил его жажду. Внезапно, полная чернота стала менее непроницаемой, как будто стены испускали слабый зеленый свет. В этом тусклом сиянии он мог теперь четко видеть своих спутников. Они выглядели, как будто также, но стали фосфоресцирующими. Кроме того, они перестали быть прозрачными, и выглядели твердыми и непрозрачными. (Найл предположил, что, они чувствовали себя в безопасности на собственной территории, и способность становиться прозрачными не нужна.) Но самым жутким было, то что они перемещались по пещере беззвучно.

Все незнакомцы имели то же самое странное, нечеловеческое лицо как и у его первого проводника, и те же самые огромные ноздри и уши. Их лбы варьировались по размеру, так же, как и подобные рту органы в центре, и хотя их основные рты никогда, казалось, не открывались кроме как для питья, дополнительный рот во лбу был странно подвижен и полон жизни. Он часто открывался и закрывался, так что время от времени существа напоминали рыб.

Большинство из них пило из кувшиноподобных сосудов. И Найл теперь заметил, что кувшин, из которого он пил, был поставлен около него на полу, просто его почти скрыли листья. Найл пришел к выводу, что существа едва бы пили так, если бы не имели определенной разумности, помимо инстинкта утоления жажды. Найл взял сосуд и сделал другой большой глоток. Еще более усилился эффект освещенности вокруг него. И хотя Найл не испытывал опьянения, подобного вызванному медом или вином, он понял, что был теперь нечувствителен к холоду. Это казалось даже приятным. Теплота была бы даже излишней. Он коснулся кожи лица; она показалась холодной как у трупа. Все же он наслаждался холодом так же, как он обычно наслаждался теплом.

Теперь он заметил, что хотя они пили вместе, эти странные существа, не были дружелюбны. Напротив, они казались очень задумчивыми. И это, понял Найл, отличало их от людей. Из всех людей, которых он когда-либо знал, он едва ли опишет кого-то из них как задумчивого, кроме некоторых редких обстоятельств. Напротив, люди, казалось, чувствовали, что счастье в том и состоит, чтобы не быть задумчивыми. Иногда люди восхищались и задумчивыми, выделяли их как больших философов, числили их среди самых поразительных человеческих существ. Почему люди шли на то, чтобы достигнуть состояния задумчивости?