Страна теней

Пока продолжался полет птицы, Найл воспользовался возможностью выяснить, не было ли близ Сколлена подходящего места для ночевки. Но местность была негостеприимной, пустынной и унылой. Около мили впереди — начинался подъем к горам. Для путешественников не представлялось другой возможности, кроме как поднажать до Сколлена, до которого сейчас оставалось около двадцати миль. Это четыре часа быстрой ходьбы. Поскольку до полудня еще оставалось, по меньшей мере, часа два, они могли достичь подножия Сколлена к середине дня.

Полчаса спустя он уже не был в этом так уверен. Подъем становился все более крутым, и трава уступила место голому выщербленному камню, по которому было тяжело передвигаться; Найл догадался, что, должно быть, шел по выветренной лаве – даже твердо стоявший на ногах капитан не раз споткнулся. Вдобавок к этому, в воздухе был разлит странный запах, который юноша не мог распознать. Но он напомнил ему о горящих углях, которыми ночные дозорные в порту топили жаровни для обогрева своих лачуг.

Угодив ногой в разлом и оставив там сандалию, Найл опустился на землю, чтобы выдернуть ее. Выступ скалы, на который он уселся, имел острую кромку, врезавшуюся в ягодицы, и юноша сместил центр тяжести, чтобы устроиться поудобнее, в этот момент его взгляд упал на заполненную дождевой водой расселину. Как ни странно, к поверхности воды поднимались пузырьки, распространявшие сернистый запах. Его разум тут же обратился к прошлому, и он неожиданно вспомнил виденный в пещере людей-хамелеонов сон. Он рассматривал трещину в земле — очень похожую на эту — и чувствовал неудобство от острого края камня, на котором сидел, а из расселины исходил приятный запах, напоминавший жженый сахар.

Видение длилось всего одно мгновение, но вызвало любопытный всплеск счастья. Теперь он был голоден; и, поскольку его желудок, вроде как, был пуст, он решил, что пора попробовать жидкость, которой снабдил его великан. Отвинтив крышку фляжки, которая была с небольшую чашку размером, Найл капнул в нее несколько капель настойки зацинфиса, которая испускала странноватый лекарственный запах, затем налил в нее воды. Она оказалась на удивление горькой на вкус, но Найл поморщился и проглотил ее. Его желудок всколыхнулся и сжался, на мгновение Найл задумался, не станет ли ему сейчас плохо. Но затем тошнота прошла, сменившись чувством облегчения.

Секунду спустя он поднялся, удивляясь, что его утомление окончательно испарилось. Он нагнулся, чтобы поднять палку, и еще больше поразился тому, что, стоило до нее дотронуться, как сквозь тело прошла волна покалывающей энергии. Эта сила проистекала не из палки, но, казалось, исходила из самой земли; палка, похоже, служила проводником для нее. Подобный наплыв силы юноша пережил в кристаллической пещере, но сейчас он был намного мощнее. Он напомнил ему электрические механизмы, распространенные среди детей из города жуков, которые состояли из двух металлических цилиндров, соединенных с ручным коленчатым генератором. При повороте рукояти тот, кто держал цилиндры, получал слабый удар током, который отзывался в руках зудящей вибрацией. Хоть протекавшая сквозь него сила Земли явно имела другую природу, она порождала сходные ощущения.

Внезапно он преисполнился невероятной бодрости. Пять минут назад он созерцал эту долину выщербленного камня с неприязнью, теперь она показалась невероятно интересной, как и все в этом необычном и богатом на события путешествии. Задувавший меж скалами холодный ветер больше не доставлял неудобства, даже был приятным, как весенний бриз.

Ощутивший эту перемену в настроении Найла капитан взглянул на него с любопытством. Найл сказал:

— Я не знаю, как, но эта палка наполняет меня энергией. Попробуй.

Паук взялся за нее лапкой и тут же отдернул ее.

— Для меня это неприятно.

Найл понял, что кристалл внутри палки был настроен на его собственные человеческие вибрации, и его спутник, должно быть, почувствовал себя столь же неловко, как он сам, если бы внезапно превратился в паука.

Когда они двинулись дальше, осознание того, что он способен задействовать грандиозные количества энергии, наполнило его радостным возбуждением. Но больше всего его поразило то, что эта энергия окружала его, словно воздух, которым он дышал. Он вбирал ее в себя, будто вдыхал воздух.

Как ни странно, голод Найла испарился. Казалось, эта энергия служила неким эквивалентом пищи.

Найл чувствовал себя свежим, словно они только что вышли в путь с утра пораньше, и перешел на такие большие шаги, что капитану не нужно было больше замедлять свой шаг. Чувство поднимающейся в нем энергии давало ощущение, что он может с легкостью сорваться на бег.