СТРАНА ТЕРПИМОСТИ (СССР, 1980–1986 годы)

Она пыталась взывать к его разуму, но он был замутнен алкоголем. Ее слова только подлили масла в огонь. Ренат ударил ее, она упала, он, матерясь, начал пинать ее, не щадя живот с будущим ребенком. Она закричала, из дома выбежал отец.Ударил Рената. Подбежали доброхоты, отвели бешеного татарина домой под конвоем. Скандал был не единственный за время беременности. Конечно, Ренат просил прощения, и она прощала, куда ж она денется с ребенком? Даже мысленно пыталась оправдать его. Но память цепко держала все обиды, которые множились с годами, и душа не хотела прощать и все болела, болела… Не успевала затянуться одна рана, как появлялась другая. Если бы собака любила палку, которой ее бьют, тогда, может, и Ксения любила бы мужа.

10

Пока она полеживала себе в больницах, много разных событий происходило в мире и, в частности, вокруг Ксении. В ее отсутствие в дом повадились две женщины: соседка по подъезду и сослуживица Валька-бухгалтерша: несимпатичная женщина старше Ксении,с задницей в два обхвата, разведенка с сыном и Салта, приятельница из приемной зампреда по культуре и здравоохранению, которая по звонку Рената подняла на ноги руководство ДТ, она была замужем, имела две дочери, не красавица, но с кошачьими манерами доступной женщины. Возможно, Ренат тоже ей нравился, иначе зачем бы она взяла на себя обузу: получать за Ксению паек. В те годы лафа с изобильем в совминовском буфете кончилась, сотрудникам аппарата выдавали раз в неделю пайки. Бухгалтерша приносила свекрови творог, Ренату сигареты «Столичные», которых в городе в продаже не было. И у нее были свои далеко идущие планы: выйти замуж за вдовца. Так что на замену живой пока Ксении уже были две кандидатки, уж они бы его утешили во всех аспектах. Правда, соседка почти не скрывала своего интереса к Ренату, а вот со стороны Салты Ксения пока не замечала явных поползновений к чужому мужу.

Валька же не преминула сделать Ксении гадость, когда ее надежды рухнули. Это она – из самых «добрых» побуждений – заставила Рената взять справку из первой больницы, хотя, как выяснилось впоследствии, никто из руководства ей такого задания не давал. Исключительно по собственной инициативе она обрекла Ксению на безденежье. Алкоголикам, даже работающим в Совмине, если произойдет несчастный случай в состоянии опьянения, то по существующему законодательству, больничные не оплачиваются. Вроде они не люди, отщепенцы какие-то. А ведь был день рожденья! Слава Богу, не все люди такие подлые, как Валька. Управляющий Делами Кондратович, узнав о ситуации, распорядился ежемесячно до полного выздоровления выплачивать Ксении материальную помощь в размере оклада даже без удержания подоходного налога, которую Валька же и приносила на дом. Правда, каждый месяц Ксения писала заявление на его имя об оказании помощи. Такие вот были самые близкие доброжелатели.

Ну, а дальних было вообще не счесть. Если раньше, до несчастного случая, не все знали о ее существовании, то теперь, будто кинозвезда, она стала притчей во языцех буквально у всего аппарата ДТ, не минуя обслуживающий персонал: уборщиц, сантехников, буфетчиц, милиционеров. Только что бюллетень о состоянии ее здоровья не вывешивали на всеобщее обозрение. А уж каких только слухов, сплетен, домыслов ни вихрилось по всему огромному зданию. Отголоски нет-нет, да доносились до ушей Ксении: то по телефону, то Валька приносила, то Салта привозила вместе с продуктами. Изредка она заезжала к ним домой, хотя чаще Ренат подъезжал к Совмину. Звонили люди, с которыми Ксения никогда не общалась. Звонили, интересовались здоровьем и в разговоре обязательно какой-нибудь каверзный вопросик, типа: «А правда, что у тебя гениталии повреждены?» «А что это такое?» – невинно интересовалась она в ответ.

Но самым ярым инквизитором все же была Валька-бухгалтерша. Ее широкая фальшивая улыбка никак не вязалась с холодным змеиным взглядом. На правах соседки она так и лезла в квартиру, так и высматривала, так и вынюхивала, а вдруг еще что-нибудь случится. За что она так ненавидела Ксению? У нее была двухкомнатная совминовская же квартира, шикарная мебель, она хорошо одевалась. Все у нее было, кроме мужа. Может, и мужчины не было. И ей не давал покоя чужой. С ее обширной задницей ей бы не кобеля, а быка хорошего, а не мужа. Ксения за благодеяние соседки – деньги в конверте – терпела ее присутствие в квартире, ее тупые речи, ее ужимки и хихиканья при Ренате. Где была ее свобода в собственной крепости, куда лезли все, кому не лень?

* * *