Читаем Страна Тюрягия полностью

«По досугу: культурно-массовых мероприятий у нас нет. Пытались выписывать одну-единственную газету, и то напрасно. Общение с местным населением, мягко говоря, запрещается. Да и в принципе времени не хватает для каких-либо занятий. Тот же телевизор, если мы задерживаемся на работе, уже после 22 часов не разрешается смотреть. Понятно, конечно, – внутренний распорядок дня, но если распорядок нарушается со стороны администрации, то вообще непонятно, что и как. Свободное время остается ещё только на сон.

Также у нас наболел вопрос о наказаниях, применяемых к нам, за какие-нибудь нарушения, т. е. пребывание в ШИЗО. В основном наказание производится битьём дубинками, руками и ногами. Очень сильно бьют за употребление алкоголя. Но вот непонятно, с каких пор наше законодательство разрешает рукоприкладство. Ведь здоровье у человека одно, и ни за какие деньги его уже не купишь. Есть прямые факты избиения осуждённых-поселенцев. Также в наказание практикуется работа на КСП, контрольно-следовой полосе, под присмотром автоматчиков.

Некоторые осуждённые пытаются писать жалобы, но большинство боятся, т. к. это чревато последующими избиениями и запугиваниями в наш адрес. На днях приезжал губернатор Свердловской области Россель Э.Э., так нас, поселенцев, не знали, куда спрятать, не дай бог кто-нибудь слово скажет о нашей жизни – смешно!

Нет больше сил терпеть этот беспредел. Задумайтесь, какими освобождаются после этого люди, если к ним весь срок относились, как к собаке?»

Такая вот жизненная стезя: досуга нет – жалобы – избиения – досуга нет – жалобы – избиения. Где в этом круге образование? Где воспитание? Где культура? Нет их. И что интересно, заключённые ПОНИМАЮТ, к каким негативным для общества последствиям ведёт варварский уровень культуры в зоне, бесконечное ужесточение отношения к людям. Почему же не понимают этого облечённые властью руководители УИС? Может быть, потому, что жестокость и есть их основная цель, а вовсе не какое-то «перевоспитание» и подготовка человека к нормальной жизни в нормальном обществе?..

А в итоге, читатель, давно уже нет в нашей стране нормального общества. Как правильно отмечалось на той же встрече ОБСЕ в Вене:

«…Наконец, опять свобода – где ты уже давно никому не нужен, так же, как не нужны твои новые навыки и привычки – они не помогут тебе устроится на работе, ужиться с семьёй или создать её, даже просто выйти на улицу, сесть в трамвай или зайти в магазин тебе будет невыносимо тяжело, потому, что за те 3-4 года, в течение которых тебя «исправляли», ты полностью лишился всех нужных навыков, которым тебя учили с детства, если учили, конечно, а значит – тебе как младенцу, придётся повторить весь курс сначала».

Что такое ЛПУ?

Один из руководителей Управления воспитательной работы и кадров (УВРК) ГУИН сокрушается о затухании прежних средств исправления осуждённых и делится об этом с коллегами в следующих выражениях:[22]

«Констатируя достигнутый фактор управляемости и стабильности системы, не следует пренебрегать таким парадоксальным явлением, когда многие основные средства исправления осуждённых находятся на грани затухания, а на этом фоне результаты оперативно-розыскной деятельности из года в год улучшаются».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное