Страна Тюрягия

Для наложения на подследственных и подсудимых любых взысканий, кроме выговора, требовалось согласие прокурора.

Таким образом, Инструкция устанавливала и регламентировала различное правовое положение осуждённых и лиц, состоящих под следствием и судом.

В начале XIX века иностранец Венинг нелицеприятно описал картину состояния российских мест содержания под стражей. В начале XX века другой иностранец – Кеннан, также был поражён увиденным, и поделился следующими впечатлениями:

«Во всей империи 884 тюрьмы. Номинально все они находятся под одним управлением и подлежат одним и тем же законам и правилам, и между тем трудно было бы найти двадцати тюрем, которые бы управлялись одинаковым образом в продолжение трёх лет. Те права, которыми пользуются заключённые в одной тюрьме, не существуют в другой; в одной строгость есть общее правило, в другой – только исключение; иных заключённых закармливают, другие содержатся впроголодь; в одном месте нарушение правил не влечёт за собой ничего, кроме выговора, тогда как в другом подобное же нарушение наказывается двадцатью ударами розог по обнажённому телу. Везде беспорядок, противозаконные действия, произвол и более или менее полное отсутствие всякой системы. Причин этого положения дел много, но самые главные следующие: во-первых, самые законы чрезвычайно трудно применимы на практике и полны противоречий; во-вторых, управление тюрем распределено между громадным количеством лиц и административных органов, отношение которых друг к другу не организовано правильно; в-третьих, многие русские административные лица склонны решать дела и поступать согласно не с законом, а с тем, что они считают лучшим в данное время или наиболее соответствующим видам высшего начальства; и в-четвертых, крайне низкий уровень административных способностей и нравственности громадного большинства лиц тюремной администрации, в которую невозможно привлечь более порядочных людей при том ничтожном окладе, который они получают».

Таким образом, вплоть до своего падения царский режим так и не смог создать более или менее гуманную систему функционирования мест содержания под стражей, совершенную нормативную базу и обеспечить соответствующие условия для ее реализации.

Такая история… и она, кажется, продолжается поныне.

Голод как стимул к перевоспитанию

За все десятилетия существования советской власти в одном только документе были опубликованы точные данные о питании заключённых – в «Сборнике материалов Центрального карательного отдела Наркомюста» (1920), и касались они только подследственных, обретавшихся в заведениях НКЮ. Подследственному тогда полагалось 1922 килокалории в сутки. А вот по мнению Всемирной организации ООН по здравоохранению, норма должна составлять 3100—3900 ккал.

Гуманные законы царской тюрьмы Советы заменили тщательно разработанной шкалой голода. Основная норма питания заключённых была настолько ниже необходимого минимума, что в СССР никогда не публиковали эти данные. Исправительно-трудовой кодекс 1970 года (ст. 56) узаконил расплывчатую формулу, конкретный смысл которой можно было трактовать как угодно: «заключённые получают питание, обеспечивающее нормальную жизнедеятельность организма», и то лишь в случае их «честного отношения к труду и безупречного поведения».

Лишь позже в Союзе появились хоть какие-то нормы питания. Получили законный статус и так называемые «пониженные нормы», которыми предусматривалась выдача рыбы, картофеля, овощей, растительного масла и соли в размере половины нормы № 1, а сверх нормы (кроме хлеба, тоже урезанного на 50 г) ничего не предусматривалось.

Во времена перестройки имени М.С. Горбачёва, когда стала явной преступная суть пониженных норм питания для не выполняющих нормы выработки на производстве, их отменили, и… ввели повышенные нормы питания – для перевыполняющих трудовые задания. А ведь что в лоб зэку, что по лбу: дифференциация в питании осталась.

Используя голод как стимул к повышению производительности труда, администрация в то же время систематически ограничивала возможности зэков пополнить свой паек со стороны. Изданный 7 июня 1972 года Указ Президиума Верховного Совета РСФСР даже установил уголовную ответственность граждан за передачу или попытку передачи заключённым продуктов питания или других предметов в обход установленных ограничений. Только в 1992 году были частично сняты ограничения на посылки и ларёк; впрочем, уголовно-исполнительный Кодекс 1997 года снова «завернул гайки».

Собственно пайка, то есть суточная норма хлеба, и сейчас составляет чуть больше половины арестантской нормы[7]. Самой высокой она была на Беломорканале – 1400 г; в конце 1930-х наивысший вес был ограничен (1200 г, не более) и вплоть до шестидесятых-семидесятых годов варьировался в пределах 300-1200 г.