Страна цветущего шиповника (СИ)

— Да?.. Ну что ж, продолжай. — Кларк откинулся в шезлонге.

Вот же не спится уроду! Ник нагнулся, елозя по дну шваброй.

Кларк смотрел на него. Ник это чувствовал, и от ощущения становилось не по себе. Еле сдерживался, чтобы не бросить: «Чего уставился?»

Он встречался глазами со взглядом Кларка, когда выпрямлялся и отжимал тряпку. И видел, что Кларк не сводит с него глаз.

Выросший в курортном городке, с детства водящий дружбу с парнями из не самых благополучных семей, ежедневно наблюдающий туристов — приехавших на отдых и стремящихся насладиться им, ни в чем себе не отказывая — к своим четырнадцати годам Ник был уверен, что об отношениях полов знает все. Доводилось ему слышать, конечно, и о том, что бывают мужчины, не интересующиеся противоположным полом и предпочитающие мужчин. Ну, или мальчиков — об этом он тоже слышал.

Но над такими вещами хорошо было ржать в компании ровесников, гогоча и отпуская пошлые шуточки. А всерьез подумать о том, что сам стал объектом мужского внимания — это было где-то за гранью. Где-то бесконечно далеко, Ника такое никак не могло коснуться.

Внимание Кларка к его персоне бесило — это да. А чем вызвано внимание, Ник в тот момент не догадался. Решил, что Кларку отчего-то взбрело в голову проверить, насколько качественно он чистит бассейн. И заставить перемывать, если не понравится.

Ник сразу решил, что пошлет Кларка подальше и свалит — а там хоть трава не расти. Кларк тут никто, в конце-то концов, тут леди Маргарита хозяйка. А она к Нику и его матери — как и к другим слугам, впрочем — всегда хорошо относилась. Не то что холодно-требовательный сэр Джозеф или надменная леди Барбара... Хотя и они, если с Кларком сравнить, нормальные были. По крайней мере, так вот, в упор, не таращились.

Ник поставил опустевшее ведро на бортик, туда же положил швабру. В последний раз включил воду, обдал стенки бассейна из шланга. Окатил струей воды пол. Буркнул, не поднимая глаз на Кларка:

— Всё.

Тот не ответил. Ник покосился — по-прежнему на него пялится. Только встал зачем-то.

Ник пожал плечами и подошел к шаткой трехступенчатой лесенке. Бассейн был неглубоким, всего полтора метра, но без лесенки не больно-то выберешься. Ник взялся за перила, поднял голову и замер: над ним возвышался Кларк. Он перекрыл проем.

— Отойдите, — проворчал Ник. Подумал и добавил: — Пожалуйста.

Кларк не отходил. Только ощерился — во всю ширь своей, тщательно лелеемой, белозубой челюсти.

— С дороги уйдите, — повторил Ник.

Кларк молчал, по-прежнему лыбясь.

Ах, так? Ник разозлился. Ну, ладно. Сейчас я по твоему дорогущему халату мокрыми ногами-то садану!

Он покрепче вцепился в перила и рывком выдернул тело вверх — вскочив сразу на верхнюю ступеньку. Собирался прошмыгнуть под рукой Кларка — по возможности, испачкав его халат. Но не тут-то было. Вместо того, чтобы отшатнуться, Кларк крепко обхватил Ника поперек живота.

— Не спеши, — услышал Ник слова, произнесенные все с той же мягкой интонацией.

И вот тут ему стало страшно. До оторопи, до замирания сердца.

И от интонации, и от того, что ладонь Кларка скользнула по его животу, оглаживая. А в бедро Нику уперлось что-то твердое. И в следующую секунду он сообразил — что.

Заорал, как резаный. Рванулся из рук Кларка с такой силой, с какой в самых отчаянных драках не вырывался. Со всей дури саданул Кларка ногой, стараясь попасть по коленной чашечке, потом еще раз, и еще — драться Нику доводилось частенько. Руки и ноги знали, куда бить, действовали сами по себе — как будто отдельно от него.

Кларк зашипел от боли и разжал захват.

— Урод! — крикнул Ник. И бросился бежать.

Не к воротам — их долго открывать — в сад. И через заднюю калитку, на улицу.

Потом бежал вниз по улице, потом по пляжу, перепрыгивая через лежаки. Остановился, лишь напоровшись на что-то босой ногой. Оглянулся и увидел, что никто за ним, оказывается, не бежит.

Ночевал Ник там же, на пляже — притащил под навес для обслуги два мешка с мягким наполнителем, такие бесформенные кресла тогда только-только входили в моду.

Мог пойти ночевать к любому из приятелей, приняли бы без проблем, но от одной мысли о том, что придется с кем-то разговаривать, у Ника сводило скулы. Он себе-то не мог объяснить, что произошло — не верил, что это правда.

Когда его наконец сморило на мешках, съежившегося под забытым кем-то полотенцем, во сне то и дело мерещился белозубый оскал Кларка.

Ник подбрасывался в холодном поту. Садился, ошалело озирался. Снова ложился, натягивая на себя куцее полотенце, и снова зыбко задремывал — до следующего кошмара...

***

... — Сеньор!

— Что? — Ник осоловело, еще не вынырнув из воспоминаний, уставился на риэлтера.

— Будьте любезны, подпишите вот тут.

— Что?.. А, да. Давайте.

Ник взял протянутую ручку, не глядя подмахнул бумагу. Давно насобачился ставить вместо сложно написуемой латиницей фамилии «Щербаков» безликую закорючку.