Страна тысячи городов

Помимо осколков старой посуды на Афросиабе найдено и много других предметов, более совершенных в эстетическом отношении. Правда, находки были сделаны, как правило, лицами, не имеющими никакого отношения к археологии. В дореволюционном Самарканде среди пестрого базарного люда, навязывавшего свой товар заезжему покупателю, имелись и продавцы древностей. Некоторые из них так и избрали своим основным занятием профессию провинциального антиквара. В афросиабских руинах и окрестностях Самарканда они выискивали различные забавные безделушки, которые можно было затем продать нередко с большой выгодой. Особенно удачливые изыскатели имели среди русской интеллигенции постоянную клиентуру. Таким образом потомки древних согдийцев использовали культурное наследие своих предков. В результате подобной деятельности складывались довольно ценные собрания и коллекции. Составляющие их вещи лишены точных указаний на культурный слой, из которого они происходят, но все они бесспорно найдены на древней согдийской земле. После революции исчезли мелкие археологические хищники, частные собрания поступили в государственные музеи, а исследователи проделали большую работу над их определением и классификацией. Среди этих древних вещей особенно многочисленны обожженные глиняные фигурки. Терракоты Афросиаба — подлинные украшения многих музейных собраний. Среди них имеются и фигурки эллинистического типа. Таковы стройные женщины в греческих одеждах, красиво украшающих статные фигуры. Из афросиабских коллекций происходит и голова Медузы-Горгоны и головка воина в коринфском шлеме, и изображение одного из персонажей дионийского круга. Преобладают здесь изделия местного производства, но часть из них, возможно, была импортного происхождения. В этом нет ничего удивительного для эпохи всеобщего увлечения искусством Эллады. Но тем более заметно и примечательно стремление согдийских князьков противостоять чужеземному языку в политике. В большинстве областей Ближнего Востока эта резкая и нередко нарочитая антигреческая реакция начинается лишь в начале нашей эры. Древний Согд был, видимо, первым. Вскоре и сама политическая обстановка пришла на помощь согдийцам.

Монета согдийского правителя

Когда под напором кочевых племен пала Греко-Бактрия, греко-македонская прослойка колонистов и мощное воздействие эллинистической культуры еще сохраняли свое значение. Но политическая власть уже была вырвана из рук иноземцев. Пока в Бактрии вторгшиеся в страну кочевые племена ассимилировались, в Согде процесс утверждения местных традиций становился мощным и стабильным.

Правители бухарского Согда, пренебрегшие могуществом Греко-Бактрии уже в пору ее расцвета, теперь не довольствуются выпуском монет, подражающих чекану Евтидема. Сначала они изгоняют с монет остатки греческой легенды и полностью переключаются на местный алфавит. Затем на лицевой стороне монет приблизительный портрет греко-бактрийского царя заменяется изображением местного владыки. Еще не очень умелая рука согдийского медальера постаралась придать этому образу необходимую величавость. Властвующий согдиец изображен в парадной тяжелой тиаре, видимо украшенной драгоценными камнями. Иногда его голову окружает сияние нимба — признак божественной природы власти земных царей. На оборотной стороне тех же монет воспроизведена схематическая фигура сидящего человека с палицей в руке. На монетах самого Евтидема это был Геракл, но здесь скорее всего античный герой уже отождествлен с каким-либо местным божеством. Мы, например, знаем, что в парфянской среде обычно образ Геракла сливается с воинственным зороастрийским Веретрагной. В идущей по кругу надписи уже нет ни одной греческой буквы. Титул и еще не расшифрованное имя царя переданы знаками арамейского алфавита.

Чеканились в Согде и монеты других типов. Скорее всего страна была разделена на несколько мелких владений. В числе здешних правителей вполне могли быть и кочевые князьки, подчинившие своей власти население оседлых оазисов. Недаром на некоторых из монет мы видим изображения коней. Но повсюду неуклонно действует тенденция вытеснения греческих надписей местными легендами. В этом отношении Согд почти на двести пятьдесят лет опережает своего южного соседа, где лишь при кушанском императоре Канишке в монетном деле греческий язык окончательно вытеснен из употребления.

Выше мы уже говорили о слабой изученности памятников древнего Согда. Это в немалой степени затрудняет изучение согдийской истории и культуры. Так, в частности, не вполне ясны взаимоотношения Согда с могущественной кушанской державой. Неизвестно, сумели ли свободолюбивые жители «второй из лучших стран» в какой-то мере сохранить независимость ценой признания верховного суверенитета «великих Кушан»? Расходятся исследователи и в определении времени распространения кушанского влияния на территорию Согда. Скорее всего это были первые десятилетия рождения новой империи, еще до того как ее основной центр был перенесен на юг, в Индию.