Страна тысячи городов

В VI–IV веках до н. э. Парфия входила в состав ахеменидской империи. По наскальным надписям того времени мы знаем, что Парфией одно время управлял Гистасп, отец Дария, деятельность которого оставила яркий след в древней истории. Александр Македонский, двинувшийся в трудный восточный поход за «наследством Дария», долго не задерживался в этой области, утвердив только ее прежнего правителя — сатрапа. Казалось бы, в самом деле, что было делать тщеславному завоевателю в бедной стране на окраине безбрежной пустыни. Страбон так и писал в своей «Географии»: «Парфия невелика… Вдобавок к незначительности ее пространства она покрыта густыми лесами, гориста и бедна, так что цари в силу этого крайне поспешно проводили через нее свои полчища, так как страна не могла прокормить их даже короткое время». Однако шло время. Великий македонец умер в Вавилоне, едва приступив к созданию своей колоссальной империи. У еще не остывшего трупа началась ожесточенная схватка его полководцев и сподвижников, рвущих на части огромное наследство. В качестве «удела для кормления» из рук в руки переходила и Парфия, пока не оказалась включенной в состав владений одного из наиболее удачливых наследников— Селевка. Но жители Парфии не хотели видеть свою страну игрушкой в руках чужеземных владык. Местная знать и городская верхушка не желали делиться своими доходами с селевкидскими наместниками. Имелась и другая антиселевкидская сила, весьма значительная в военном отношении. Это были кочевые племена, располагавшиеся на границах Парфии и известные античным авторам под именем парнов. Поэтому, едва только появились первые признаки ослабления селевкидской державы, ее восточные сатрапии и Парфия в их числе отпали и объявили себя независимыми государствами. Вскоре в Парфию вторглись кочевые племена, видимо способствовавшие в свое время также ее отделению от государства Селевкидов. Вожди кочевников основали новую династию, получившую от имени своего основателя Арсака, или Аршака, название Аршакидов. В честь столь знаменательного события была учреждена и специальная эра, начавшаяся в 247 году до н. э.

Новые цари не порвали тесных связей с приведшей их к власти кочевой средой. На оборотной стороне аршакид-ских монет помещается традиционное изображение Аршака, сидящего на троне с символом своего могущества — смертоносным луком в руках. Иногда мы видим здесь и изображения того, как богиня античного облика преподносит венок победоносному царю, держащему неизменный лук. Один из Аршакидов даже принимает такой венок, сидя верхом, это тоже, конечно, символ. Действительно, легкая кавалерия (неотразимые парфянские лучники) и тяжелая конница из бронированных всадников и коней (катафрактарии) составляли ударную силу парфянской армии.

Утвердившись на престоле, аршакидские правители начали постепенно прибирать к рукам отдельные провинции разваливавшейся селевкидской державы. При Митридате I (171–138 годы до н. э.) парфянские войска появляются на берегах Евфрата. Другой Аршакид — Митридат II (123—88 годы до н. э.), прозванный Великим, именует себя на монетах: «Арсак, царь царей, справедливый, благодетельный и филэллин». Последний из этих титулов, вероятно, был рассчитан на привлечение симпатий довольно многочисленного греческого и эллинизированного населения месопотамских городов. Как бы то ни было, военными действиями и политическими акциями Парфия утверждается в ранге мировой державы, вызывая боязливое удивление современников. Уже упоминавшийся выше римский историк Юстин так и пишет про парфян: «Три раза подвергались они нападению римлян, во главе которых стояли величайшие римские полководцы, — Рим был тогда в расцвете сил, — и они одни из всех народов оказались не только равными римлянам, но и победили их. Однако еще больше славы, чем победа над заморским врагом, принесло им то, что они сумели выдвинуться, находясь между царствами Ассирийским, Мидийским и Персидским, некогда знаменитейшими, и рядом с бактрийской державой, владеющей тысячей городов».

Монеты парфянских Аршакидов

(оборотная сторона)

Оставим, однако, древних авторов, сведения которых обстоятельно изучались поколениями историков. Обратимся к той Парфии, или, как ее иногда еще называли, Парфиене, которая, по словам Страбона, была лишь лесиста, гориста и бедна. Археологическая карта парфянских областей насчитывает значительное число древних памятников. Только в районе Ашхабада имеется свыше сорока древних развалин, остатков селений, крепостей и усадеб, на которых отмечены слои парфянского времени. Это и не удивительно. По сравнению с греческими географами и римскими историками современные археологи имеют прежде всего одно, совершенно бесспорное преимущество: они, как правило, лично посещают те места, о которых пишут в своих книгах.