Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее

В дальнейшем, однако, в деятельности либералов возникла неприятная двойственность. Во многом из-за того, что на волне первого успеха очень многие из них сами стали чиновниками и заняли теплые места в той же самой системе власти «совка» (ужавшейся, но сохранившей в главном свой оккупационный принцип формирования).

Эта двойственность, даже, можно сказать, разорванность сознания очень ярко проявляется, к примеру, в деятельности одного из самых ярких либеральных публицистов — Юлии Латыниной[11]. С одной стороны, она гневно клеймит «путинский режим» за фальсификации на выборах и прочие нарушения демократических принципов — с другой стороны, открыто выступает в поддержку Пиночета и неустанно доказывает, что всеобщая и широкая демократия на самом деле есть зло.

Говоря попросту, наши либералы-демократы до сих пор никак не могут для себя решить вопрос: как сохранить реальную основу либеральной идеологии — атаку на чиновников и при этом не потерять свои собственные, и очень дорогие во всех смыслах места в чиновной иерархии? Собственно, этим и только этим объясняется нынешний, признаваемый многими «кризис либеральной идеологии».

2. Коммунисты

Коммунисты обещают избирателю, что станут защищать его от Бизнесмена (он же Предприниматель, он же Богатей, он же Толстосум и еще куча прозвищ, в большинстве своем оскорбительных). В чем у постсоветского обывателя проблема с «богатеями»?

Основная проблема все та же — богатые, в представлении беззащитного

обывателя, хорошо защищены от произвола. Они могут откупиться. У них для этого есть лишние деньги. И уже поэтому Бизнесмены опасны! Как я уже неоднократно писал раньше, любая самодостаточность пугает простого обывателя — просто потому, что сам он ею не обладает.

Проклятие российского богатства

Люди, занимающиеся в нашей стране выборными кампаниями, хорошо знают: в глазах большей части избирателей богатство кандидата на любую выборную должность является не просто минусом: оно является компроматом. При этом совершенно не важно, как именно это богатство было нажито. Избирателю по большей части все равно — получил ли человек свои миллионы «в результате неправедной приватизации» или же заработал непосильным трудом копеечка к копеечке, «выдавливая апельсины».

Примечание. Имеется в виду характерный анекдот еще советских времен «Как Ротшильд стал миллиардером». Начинается он с указания, что еще юным ребенком Ротшильд проявил большие способности к предпринимательству: он купил апельсин, выдавил из него стакан сока, сок продал и на вырученные деньги купил два апельсина. Затем смышленый ребенок выдавил из них два стакана сока, продал, на выручку купил 4 апельсина… и т. д. Заканчивается анекдот, в зависимости от терпения слушателя, на 16-м или 32 апельсине, короткой сентенцией: «И тут у Ротшильда умер отец, и он действительно стал миллиардером».

Избирателя никогда особо не волнует, почему некий кандидат богат.

Торгует он сигаретами и водкой, владеет ли сетью ночных клубов или же строит детские дома. Сам факт владения любым бизнесом нашего избирателя — причем в любой точке страны — настораживает, слово «бизнес» он не переносит на дух, обозвать кандидата «предпринимателем» тоже значит почти наверняка «потопить кандидата» — то есть лишить его всяких шансов на избрание.

Эту особенность российского избирателя политтехнологи всей страны давно уже принимают как данность. На выборах предпринимателей стараются представить как угодно — директорами благотворительных фондов, «производственниками», «общественными деятелями» — главное, не собственно бизнесменами. Также и доходы должны быть представлены в декларациях по минимуму, «светить» богатство — верный путь к тому, чтобы не преодолеть и планку в 5 %. Назвать кандидата «миллионером» — значит с гарантией убить все его электоральные перспективы.

Не зря режим охотно пошел на регистрацию Михаила Прохорова кандидатом в президенты: всем заранее было ясно, что клеймо «миллиардер» напрочь лишает сравнительно молодого и обаятельного, нравящегося женщинам Прохорова малейших шансов на успех. В итоге так и вышло — Прохоров набрал «аж» чуть меньше 8 %, и то это было всеми экспертами расценено как абсолютно неожиданный успех, почти триумф.

Почему же это так, настолько тотально и везде? Что за ненависть такая к предпринимателям, что за нетерпимость к богатству? Может быть, причина в зависти: «русский народ завистлив, и поэтому он до такой степени терпеть не может «выскочек», тех, кто осмеливается жить лучше, чем большая часть остальных»?

Это объяснение весьма популярно в кругах нашего образованного сословия (наряду с мнениями: «народ — быдло», «в обывателях ненависть ко всему живому и интересному, а ведь богатые всегда интересны» и прочими истерическими причитаниями).

Однако дело здесь отнюдь не в зависти.