Страна воров на дороге в светлое будущее

Но назад — не к сохе и лаптям. Назад — к чести и согласию. К Богу, если хотите. К тем высоконравственным христианским заповедям, по которым тысячу лет жил великий народ.

Но тут надо помнить: человеку, утомленному трудной дорогой, обратный путь всегда кажется длиннее.

Обратный путь длиннее.

И еще.

История скрывает не только прошлое народа, в ней сокрыто и его будущее.

Чтобы узнать, что с нами будет, надо понять, что с нами было. Чтобы узнать свое будущее, нужно заглянуть в историю.

В 1914 году в Париже вышла книга Эдмона Тэри «Россия в 1914 году. Экономический обзор».

Французский ученый приводит убедительные данные экономического благополучия России и делает вывод:

«К середине текущего столетия Россия будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношениях».

О том, что Россия кормила своим хлебом Европу, мы уже знаем. Ее называли житницей Европы.

В России хлеба было на одну треть больше, чем в самых крупных земледельческих странах мира — Аргентине, Канаде, США — вместе взятых.

Развитие промышленности шло бурными темпами. Перед революцией Россия уже перестала нуждаться во ввозе иностранных изделий. Ее заводы могли производить все: от самоваров и велосипедов до подводных лодок и аэропланов.

Лапотная неграмотная Россия…

Грамотность в России составляла 70 процентов. В сельских школах с 1908 года образование — бесплатное и обязательное. Вводится всеобщее народное обучение. К 1922 году не должно было остаться ни одного неграмотного человека.

В 1927 году на съезде ВКП(б) Крупская жаловалась: «Стыдно оттого, что за 10 лет советской власти грамотность в стране значительно убавилась».

А теперь о ценах.

Хлеб стоил 2,5–3 копейки фунт.

Сахар — 12–17 копеек фунт.

Мыло — 40 копеек фунт.

Мясо — 15 копеек фунт.

Икра — 3 рубля 40 копеек фунт.

Водка — 13 рублей ведро.

Ученик рабочего получал 30 рублей в месяц.

Слесарь — 74 рубля.

Профессиональный рабочий — 344 рубля.

Врач — 240 рублей.

Учитель — 210 рублей.

Инженер — 200 рублей.

Среди неисчислимых и невозвратимых потерь, которые понес народ — и начисто забытая русская кухня. Откроем Гиляровского — большого знатока московского быта.

«— Ну-с, Кузьма Петрович, сооруди сперва водочки…

— Слушаю-с.

— А теперь сказывай, чем угостишь.

— Балычок получен с Дона… Янтаристый… Так степным ветерком и пахнет… Потом белорыбка с огурчиком. Манность небесная, а не белорыбка. Икра белужья парная… Калачики чуевские. Поросеночек с хреном…

— Так, а чем покормишь?

— Селяночку с осетриной, со стерлядкой… живенькая, как золото желтая, нагуляная стерлядочка, мочаловская.

— Расстегайчики закрась налимьими печенками…

— Слушаю-с. А потом я рекомендовал бы натуральные котлетки а ля Жардиньер. Телятина, как снег белая. Лососинка есть живенькая, петербургская… Спаржа, как масло…».

Наверное, для современного молодого человека все это — некий тарабарский язык. Он просто не поймет ничего. Как не поймет описания тем же Гиляровским того, что стояло на витринах Елисеевского магазина:

«Окорока вареные, окорока вестфальские провесные с откинутым плащом… Жирные остендские устрицы, фигурно выложенные на слое снега, огромные красные омары и лангусты… Стерляжья мелкая икра, темная осетровая и крупная, зернышко к зернышку, белужья. Ароматная паюсная, сухая мешочная, паюсная икра с особым землистым ароматом…».

Ну, хватит, наверное. Похоже на издевательство над нашим человеком…

Листаю в Архиве толстую книгу. Господи, сколько же их было — Попечительство детских приютов, Попечительство о глухонемых, о слепых, об охране материнства и младенчества — нескончаемый список. И в конце каждой справки: УПРАЗДНЕНО Великой Октябрьской революцией.

Была упразднена великолепно отлаженная система государственной, ведомственной и частной благотворительности.

«Социалистическому строю СССР чуждо понятие благотворительности», — читаешь в первой советской энциклопедии.

Господи, кто же придумал этот строй — которому чуждо проявление сострадания к ближнему!

А сейчас такая демографическая справка. Ее приводит тот же Эдмон Тэри в своей книге.

В 1948 году население России должно было составлять 343 миллиона человек!

Разумеется, цифра весьма приблизительная. Французский ученый учитывал население Польши и Финляндии — тогдашних провинций России, методы подсчета были несовершенными. Ну, пусть 300 миллионов.

По переписи 1950 года — 178 миллионов.

Куда же девались 120 миллионов человек? Вот она — наша жуткая действительность — в цифрах.

2,3 миллиона — первая мировая война.

20 миллионов — гражданская война, красный террор, голод 1921–1922 годов.

10 миллионов — раскулачивание и голод 30-х годов.

35 миллионов — Отечественная война (об этой цифре мы поговорим позже).

50 миллионов — те, кто погибли в репрессиях, и те, кто не родились, поскольку их потенциальные родители погибли.

Великий Сибирский путь