Страна воров на дороге в светлое будущее

Теперь уж и не будет. Комиссией пришлось пожертвовать, ее обменяли на амнистию политическим заключенным. Именно страх перед расследованием причин и обстоятельств октябрьских событий заставил даже некоторых сторонников Президента проголосовать за амнистию.

Сейчас, когда закон об амнистии вступил в силу, в средствах пропаганды поднялась трескотня: «Выпустили виновников октябрьской трагедии! Теперь — снова гражданская война…».

Виновники кровавой бойни в тюрьму и не садились. Виновники оказались победителями, а победителей, как известно, не судят.

Что касается анпиловых, то, конечно же, они снова выйдут на улицы, снова будут работать на Президента — порочить правое дело. Глядя на этих людей, которые хотят только назад, в коммунистическое прошлое, здоровые граждане будут отворачиваться и креститься: «Ну их к черту! Лучше уж Гайдар с Ельциным».

Я-то лично считаю, что Анпилов, такие, как Анпилов, приносят вреда не меньше, чем нечистые на руку реформаторы. Ну так что ж? Его не переделаешь — таков у него кругозор.

За это в тюрьму не сажают. Другой вины за ним нет, разве только та, которую сформулировала «интеллигентная дама»: «Вы виноваты уж в том, что заставили нас убивать вас».

«А генерал Макашов? — спросят меня. — Разве он не виноват?»

Виноват. Только он отвечал на выстрелы — это обязательно должно быть принято во внимание. Я уж не говорю о том символическом выстреле, который раздался 21 сентября — человек, клявшийся на Конституции и поклявшийся служить этой Конституции, попрал ее, плюнул на ее священный текст и растоптал ногами. Все, кто восстал против этого, юридически — защитники Конституции.

Не бывает такой амнистии: помиловать всех, кроме Макашова. Или — кроме Баркашова.

Если среди десятков невинных есть один виновный, все равно милуют всех. На то она и амнистия (забвение, прощение). При Сталине, например, было наоборот — если среди миллионов невинных есть хотя бы один виновный, пусть сидят все! (Речь — только о политических; уголовников он тоже миловал.)

Вот на какой аспект я бы хотел обратить внимание читателей.

Закон об амнистии был спущен в Думу Президентом. Его предполагалось принять в качестве первого закона Государственной Думы.

Президентский проект закона касался только уголовников.

Новая власть до удивления становится похожей на старую. Помнится, и Берия, кровавый палач советского народа, тоже начинал с амнистии уголовникам.

Новая российская власть продолжает укреплять себя, она ищет поддержки (и находит!) исключительно в криминальных слоях населения. Или — в быстро криминизирующихся. Опять, как в былые времена, уголовники — социально близкий ей элемент. Об инакомыслящих, о политических противниках в президентском проекте закона об амнистии — ни слова. Даже об участниках августовского путча, двухлетний процесс над которыми превратился в комедию — ни слова.

Естественно, российский Парламент сразу предложил дополнить президентский проект пунктом, касающимся политических заключенных. Разгорелись страсти. Сторонники Президента помыслить не могли, что на свободу выйдут Хасбулатов с Руцким (видимо, много знающие про них). Набрать большинство голосов (223 голоса), чтобы принять закон с поправкой, никогда бы не удалось, если бы кому-то не пришла в голову мысль — пожертвовать Комиссией. «Вы принимаете Закон, а мы прекращаем парламентское расследование октябрьских событий. Таким образом предлагаем вам мир и согласие, давайте сообща работать, принимать законы, которые смогут облегчить страдания народа».

Повторю — страх перед расследованием, перед возможными разоблачениями, заставил проголосовать за амнистию даже некоторых сторонников Президента. Голосовала «за», активно работала на амнистию и фракция Жириновского. Но не более активно и уж, конечно, не более эффективно, чем другие фракции и независимые депутаты.

Когда выпускали узников Лефортова, Владимир Вольфович примчался туда первым — собирать дивиденды. «Видите, я обещал освободить их — я сделал».

В какой-то степени он прав. Проголосуй фракция либеральных демократов по команде своего вождя «против» или даже просто воздержись — Закон об амнистии никогда бы не был принят.

Вот так и получается — хозяин Думы. Без Жириновского — никуда.

Не простой человек — Владимир Вольфович. На встречах с избирателями мне все время задают один и тот же вопрос: что вы скажете о Жириновском?

А что о нем скажешь? Тем более — двумя-тремя фразами. Определить — значит ограничить. А Владимир Вольфович безбрежен — от Северного Ледовитого до Индийского океана.

Если судить по его словам — вроде бы ярый враг Власти.

По поступкам — человек Президента.