Страна воров на дороге в светлое будущее

«Центральная», «уралмашевская» и «синие» (то есть татуированные, прежде судимые).

В 1992 году был убит глава центральной группировки Олег Вагин. С тремя телохранителями он выходил из подъезда и был расстрелян в упор из автоматов людьми в масках, выскочившими из стоящего напротив «Москвича». Кстати, Вагин, авторитет преступного мира, вел далеко не конспиративный образ жизни; убежище его было не в уральской тайге, не на окраине города — он занимал квартиру в самом престижном доме, где проживает глава администрации Э. Россель. В этом же дворе живет и брат Президента России Михаил Ельцин.

Я просмотрел пленку «Похороны Вагина», снятую работниками безопасности. Мимо камеры нескончаемым потоком идут десятки тысяч молодых людей. Сильных, тренированных, надежных бойцов преступной армии страны. Мы их между собой называем «бультерьерами». Да простят мне такое сравнение эти симпатичные звери.

Армии «бультерьеров» есть в каждом городе. Есть они и в Москве. Встаньте в любом месте на улице, оглянитесь — вы их сразу выделите из толпы. Они одинаково одеты, одинаково причесаны, одного примерно возраста. Это хорошо организованная сила. Она способна при случае бороться не только с милицией и безопасностью, но и с армейскими подразделениями.

Эта сила создана главным образом за последние два года как мощная поддержка режима. Все они, безусловно — за нынешний порядок (мы уже говорили об этом).

Эти молодые люди никогда уже не начнут работать, не встанут к станку, не пойдут в бульдозеристы, не будут грызть гранит науки, не станут защищать Родину. Они узнали, что такое легкие деньги, они попробовали сладкий вкус крови. У «бультерьеров» одно предназначение — разорвать на куски любого, на кого укажет хозяин.

На доме, около которого был убит Вагин, сейчас висит мемориальная доска. Только не надо ахать — обычное дело. Теперь — обычное дело. Чтобы далеко не ходить за примерами, в Москве, на Ленинском проспекте, у дома 92 поставлен черный обелиск, на нем написано: «Здесь 9 июня 93 года погибли отличные парни». Это — чуть дальше обелиска Юрию Гагарину, у гостиницы «Спорт». Жильцы пишут письма протеста, но… кому писать?

Так вот, висит вагинская мемориальная доска, под ней каждый день — свежие цветы; во дворе играют дети. Кстати, внуки Президента — тоже.

Представьте, стоит пацан, смотрит на доску… Вот для него романтический герой! Юрий Гагарин.

Идет криминализация сознания подростка.

Сегодня стать членом мафии, как раньше — быть зачисленным в отряд космонавтов. Так же почетно. Легко представляю: подросток, знакомясь с девушкой, сообщает ей полушепотом, что он служит в мафии. В глазах девушки — немой восторг…

Большую роль в изменении сознания детей и подростков сыграли газеты, телевидение; особенно высока заслуга кинематографа. Прошлую зиму я посвятил изучению его продукции за последние пять лет. В подавляющем большинстве фильмов главный герой — преступник. Вор, рэкетир, проститутка, наркоман, катала, аферист…

Странную я заметил особенность. Что же получается? Пока была власть рабочих и крестьян, героями экрана были рабочие и крестьяне. Теперь — власть преступников. Героями стали преступники. Выходит, мы, кинематографисты, истово и верно служим любой власти. Придет другая власть, и героями наших фильмов станут другие люди.

Ну а пока на экране идет осознанная идеализация образа преступника. При таком накате как может не измениться, не сдвинуться в криминальную сторону сознание юного зрителя?

Вернемся в Екатеринбург.

При сумасшедших валютных выручках за экспорт стратегического сырья, конечно же, ни одна социально-экономическая проблема города и области не разрешена.

Достаточно беглого взгляда.

Стоит недостроенная телебашня. Несколько лет не могут дотянуть до верху. Опускаем глаза: внизу — шикарное здание китайского ресторана «Харбин». Построили месяцев за восемь. Одно из мафиозных гнезд города.

На центральной улице высится здание «Интуриста» Опять-таки не могут доложить два-три верхних этажа. Уродливый каркас вот уже несколько лет торчит, как бельмо на глазу.

Внизу — какой-нибудь роскошно отделанный офис. К примеру, «Европейско-Азиатская компания». Думаете, кто-то в городе не знает, что это — абсолютно криминальная структура? Глава компании был застрелен в прошлом году конкурентами. Сейчас — новый хозяин.

Поставили камеру на центральной улице, неподалеку от офиса. Честно говоря, даже не знали, что рядом — эта поганая компания. Хотели просто снять жизнь города. Через минуту подлетают два «бультерьера».

— Что снимаете?

— А вам какое дело?

— У нас тут офис.

— Где?

Показывают пальцем: метрах в ста-ста пятидесяти.

— Ну и что?

— Ничего. Валите отсюда!

— Мы же не ваш офис снимаем…

— Валите…

Может, мы бы и заелись, кабы были неопытные и неинформированные. И кабы дело происходило не в Екатеринбурге. Но здесь заедаться нельзя. Здесь Они — уже полноправные хозяева.

И так всюду, в каждом городе. Попробуйте поставить кинокамеру на оживленной городской улице, но так, чтобы на противоположной стороне был какой-нибудь офис, а еще лучше банк.