Страницы Миллбурнского клуба, 1

Характерно первое впечатление Хармса и Введенского. Они познакомились с Заболоцким в мае 1926 года на чтении в Союзе поэтов. Бахтерев рассказывает об этом, правда, с чужих слов:

Мало кому известного Заболоцкого объявили последним. К столу подошел молодой человек, аккуратно одетый, юношески розовощекий.

– А похож на мелкого служащего, любопытно. Внешность бывает обманчива, – Введенский говорил с видом снисходительного мэтра.

Читал Заболоцкий «Белую ночь», которая позднее вошла в «Столбцы»:

 

...И всюду сумасшедший бред.

Листами сонными колышим,

Он льется в окна, липнет к крышам,

Вздымает дыбом волоса...

И ночь, подобно самозванке,

Открыв молочные глаза,

Качается в спиртовой банке

И просится на небеса...

 

Триумфа не было, – настороженное внимание, сдержанные аплодисменты. Реакция Хармса и Введенского, однако, была немедленной. Они встали и пошли между рядов навстречу поэту. Назвав свои фамилии, жали ему руку, поздравляли. Хармс громогласно объявил: он потрясен, такого с ним не бывало. Введенский: ему давно не доводилось слушать «стоящие стихи», наконец, повезло – дождался.

Александр Введенский

Александр Иванович Введенский – петербуржец, интеллигент, как и Вагинов. Родился в 1904 году. Отец его служил в Поземельном банке, а мать была врачом в клинике профессора Отто – родильном доме, сохранившем свое название до наших дней через все потрясения века. Введенский учился на Петроградской стороне в гимназии Л.Д.Лентовской, где учился также будущий филолог – академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. В Лентовке Введенский познакомился и подружился на всю жизнь с Леней Липавским и Яшей Друскиным.

Преподавательский состав в школе был очень сильный. Рисование преподавал брат Леонида Андреева. Особое влияние на Введенского оказал преподаватель литературы Леонид Владимирович Георг, большой знаток поэзии, лично знакомый с А.Блоком, организовавший кружок «Костер», в котором читали Блока, Ахматову, Гумилева. Введенский был активным участником этого кружка.

Леонид Савельевич Липавский (псевдоним Л.Савельев), которого Маршак считал одним из самых образованных литераторов, был теоретиком ОБЭРИУ, ответственным, так сказать, за подведение идеологической и философской базы. На квартире у него и его жены Тамары Александровны Липавской (Мейер) на Гатчинской улице прошли многие сборы участников группы. Липавский погиб в первые дни на фронте в 41-ом, а Яков Друскин прожил долгую жизнь (умер в 1980 году). На его долю выпало сохранить важную часть наследия Хармса. Он был также первым исследователем творчества Введенского. Друскин окончил консерваторию и философский факультет университета, но зарабатывал на жизнь преподаванием математики в средней школе.

В 1921 году семнадцатилетний Введенский кончает школу, не сдав экзамена по русскому языку. На этом его официальное образование фактически заканчивается. Он, правда, поступает – сначала на юридический факультет Петроградского университета, затем на китайское отделение Восточного факультета, чтобы учиться вместе с Тамарой Мейер, которая позднее станет женой Липавского. Но Мейер из университета вычищают, и Введенский покидает университет вслед за ней. Его дальнейшим «университетом» стала художественная среда Петербурга.

Чтобы поддержать себя, работал кем придется – одно время был почтальоном, потом конторщиком на электростанции «Уткина Заводь». В 1924 году вступил в Ленинградское отделение Союза поэтов. В юношеские годы любил Блока, в начале своего поэтического пути обращался к Клюеву, Кузмину. Постепенно смещался влево. Стал учеником авангардного поэта, режиссера и художника Игоря Терентьева, затем – заумника Александра Туфанова, основателя «Ордена Заумников DSO» .

Введенского интересовали все современные виды искусства. В те же годы он – частый гость в Институте художественной культуры, которым руководил Малевич и где преподавал Татлин. Чуть позже он знакомится со школой левого искусства Филонова и его учениками.

Введенский не был поклонником внешнего эпатажа. Художник Борис Семенов вспоминал: