Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом

Чудные дни – яркое солнце, все розовое, блестит – инеем покрыто, светлые лунные ночи. Наверно, идеально на горе, а они бродят по двору… Так хотелось бы приобщиться Св. Тайн, но так неудобно все теперь – на все надо просить позволенье. Ты прочти Премудрость Соломона и Иисуса Сираха. Иова я не успела все отметить – каждый раз находишь новое. Вот Премудрости Иисуса Сираха читала летом лежа около пруда, окруженная солдатами. Как я рада, что ничего из твоих вещей не потеряли – альбомы все оставила в сундуке с моими. Грустно без них, но лучше так, а то очень больно смотреть, вспоминать. Есть вещи, которые отгоняю от себя, убивают они, слишком свежи еще в памяти – все прошлое. Что впереди – не догадываюсь. Господь знает и по-своему творит. Ему все передала. Помолись за нас и за тех, кого мы любим, и за дорогую родину, когда бываешь у «Скоропослушницы» – ужасно люблю ее чудный лик. Что пишут про чудотворную икону в Покровском? Попрошу через Чемодурова особенно в Воскресенье вынимать частицу за тебя и всех наших, наверно, ты будешь говеть с нами. Надеюсь, мы будем у обедни.

Где твоя бедная бабушка – часто ее вспоминаю в ее одиночестве и твои рассказы, помнишь?.. Кто тебе «Happy Christmas» скажет по телефону? Прошлый год ведь ты у нас жила.

А где Сережа с женой? Ты их никогда не вспоминаешь в письмах. Знаешь, Линевич[50]женился и Гротен[51]тоже – прямо из крепости. Ты не видела Маню Ребиндер[52], они летом были еще в Павловске, с нашего отъезда о них больше ничего не знаю. А где епископ Исидор и Мельхиседек[53]? А про Протопопова не знаешь – говорят, что у него прогрессивный паралич? Понимаю, что ты ничего писать не сумеешь пока. Слишком все свежо, раны болят, странная наша жизнь вообще. Не правда ли? Целые тома описывала бы. Зиночка Толстая с мужем и детьми давно в Одессе, в собственном доме живут – очень часто пишут, трогательные люди. Рита[54]гостит у них очень редко, она нам пишет. Ждали они в октябре Лили, о ней уже ничего 4 мес. не знаю. Маленький Седов[55](помнишь его?) тоже вдруг очутился в Одессе, прощался с полком. Про Малину ты ничего не слыхала? Эристов тебе передал Татьянино письмо?

Байба[56]и вся семья в Ялте, кроме мужа, который в Москве в церковном соборе. Федоров – в Москве, учителя Петров и Конрад – в Царском, там Мари Ридигер[57]. Муж мадам Комстадиус[58]умер. Стараюсь тебе обо всех давать известия. Хотя ты, наверно, больше знаешь, чем я. Где Горяйнов[59], остался ли он при своем хозяине?