Страницы моей жизни (сборник)

Ну а теперь второй трогательный эпизод. На второй день после моего бегства партизаны захватили Благовещенск. Как это произошло, жена мне потом рассказала. Партизаны вступали в город как раз по той улице, на которой находилась наша квартира. И сосед, который щупал мертвецов в повозке моей, тоже пошёл смотреть, как партизаны вступают в город. Моя жена и сосед стоят рядом и разговаривают. А партизаны верхом на лошадях медленно въезжают в город, двигаясь мимо них. И в числе этих партизан сосед вдруг опознал своего племянника и крикнул ему: «Петя, это ты?» И Петя увидел дядю, сразу повернул коня, соскакивает, подходит и здоровается с ним. И тут происходит то, о чём мне жена рассказывала: у неё волосы чуть не вставали дыбом. Сосед вдруг говорит этому самому партизану: «А ты знаешь, кто стоит рядом со мной?» – указывая на мою жену. Тот говорит: «Нет, не знаю». «Так это же, – говорит, – жена начальника милиции». Моя жена думала, что он её прикончит ударом шашки. К её удивлению партизан подходит к ней и подаёт ей руку с такими словами: «Хороший человек ваш муж. Где он теперь?» «Бежал, – отвечает, – на китайскую сторону». «Правильно сделал, под горячую руку, знаете, и хорошего человека можно укокошить». И на этом всё кончилось.

* * *

В Харбине произошла моя встреча с Николаем Константиновичем Рерихом. Это не было случайностью. Это была воля планомерной руки Владыки, который направлял меня. Я же с детских лет увлекался репродукциями картин Николая Константиновича. Мне они так нравились, что когда я стал подростком, то пришёл к заключению, что Н.К.Рерих – это величайший художник в мире. И неминуемо наша встреча должна была состояться.

В Харбине я состоял в содружестве, которое основал сам Николай Константинович Рерих. Каждый член содружества старался создать вокруг себя группу. Таким образом, получалось значительное расширение. У меня в моём отдельном кружке было мало участников – всего четыре человека. Когда я переехал в Шанхай в 1940 году, у меня было только одно желание: всеми силами служить общему делу. Поэтому решил создать содружество Агни Йоги. В Шанхае у меня были сердечные друзья, особенно одна женщина, Настенька, очень красивая. Она и её муж – золотые сердца были. Оба теософы. И вот я Настеньке говорю, что не знаю, из кого в Шанхае можно попытаться создать такое содружество. Она мне рекомендовала таких людей. Пригласила к себе. Их было довольно много. Я с ними беседовал. Все они согласились в наше содружество вступить. Но когда нужно в следующий раз было прийти на занятия, никто не явился. Тогда я начал организовывать другое содружество, в которое, благодаря некоторым знакомствам, попали шанхайские масоны: русские и другие. Мы собрались с ними всего несколько раз. А потом, спустя некоторое время, третья попытка – один знакомый указал мне на человека, которого можно привлечь. Это был чудесный человек, астролог. Потом он опять указал на кого-то другого. И так по одному в течение полугода и больше мы собрали Братство преподобного Сергия. Это был великий человек, который поднял дух русского народа, замученного татарским игом. И самое главное – он действует до сих пор и помогает всем, кто к нему обращается. Меня он много раз спасал. Это не значит, что он каждый раз является мне во весь рост, но его сила, его дух, его помощь ощущаемы.

Была среди нас одна особа, жена русского офицера, который служил на французской концессии в Шанхае. Мы собирались у неё. Тогда и началось наше общество. В этот наш круг временами вступали новые члены. Но когда они проходили краткий курс обучения, потом их всегда уводило от нас. Иногда количество членов доходило до 13 человек. И таким образом мы проработали до моего отъезда в Советский Союз, то есть до 1947 года.

Мы проводили хорошую работу. Там я и познакомился с Томашевским[6]. Это был молодой поляк, очень неглупый и не скажу, что плохой человек, но немножко авантюрного склада. Прекрасно владел английским языком, служил в Шанхае, кажется, в Английской концессии и в муниципалитете, то есть в городской управе. Состоял в Масонском обществе. Когда Николай Константинович Рерих после экспедиции 1935 года поселился в Маньчжурии и затем ехал в Индию, он остановился в Шанхае в гостинице, а этот Томашевский вместе с русским инженером Данилевским посетили его и имели с ним любопытную беседу Сколько знаю со слов Раисы Макаровой, Томашевский никогда не посещал Николая Константиновича в Индии, в Кулу. Но, тем не менее, он потом объявил себя учеником Рериха.

Он и Данилевский один раз даже пригласили меня к себе, к ужину, и Томашевский рассказал, что, прочитав Агни Йогу, написал манифест-обращение ко всем главам мировых государств с предложением провести реформы, соответствующие агни-йогическим требованиям, и угрожал, что если эти реформы к такому-то году не будут проведены, то последуют мировые катастрофы.